А что она делает, когда не спит?

Первая служанка

Одевается. У нее есть серое платье, которое она надевает в дождливую погоду и зимой, и золотое платье на погожие дни. Она глядится в зеркало, и видит, как ее косы сверкают, словно золото на платье.

Сир Лоран

Она глядится в зеркало? Раньше она проводила перед зеркалом целые дни. Она качалась перед зеркалом, как цветок на берегу пруда. Но не могла же она двенадцать лет подряд любуясь на себя в зеркало… Не могла же она никогда не думать о Боге.

Первая служанка

Она думает о Боге. В заутреню она выходит во двор и раздает хлеб прохожим, беднякам.

Сир Лоран

Прохожим, беднякам? Сколько же здесь проходит бедняков? Столько молодых бедняков? Скажите-ка: те, что просят милостыню вдоль дорог, ведь часто молодые люди, безработные подмастерья, некоторые из них бывают очень красивы.

ВТОРАЯ СЛУЖАНКА

Она дает хлеб молодым беднякам, а те благодарят ее за красоту.

Сир Лоран

Разве она не плачет? Ей не бывает грустно?

Первая служанка

Отчего же ей грустить, моей розочке? Виданое ли дело, чтобы плакал цветок?

Сир Лоран

Но не век же она прожила в этой пустыне. Сам воздух тут болен. Я здесь проездом, но мне кажется, сам воздух здесь полон ядом.

Первая служанка

Она родилась в светлом-светлом городе, где круглый год красная пасха, и все женщины красавицы. Я тоже, странник, родилась в Сиене, хотя и очень давно.

Сир Лоран

Но она одна. Двенадцать лет одна. Так сказали мне люди, у которых я справлялся. Она одна на свете…

Первая служанка

Не знаю, двенадцать ли лет прошло. В нашем возрасте, когда каждая осень приближает к погосту, года уже не считают.

ВТОРАЯ СЛУЖАНКА

В нашем возрасте, когда весной не вспоминаешь о любви, не считают года.

Первая служанка

Странник, я вижу, чего ты хочешь. Ты хочешь, чтобы мы рассказали тебе свою историю, будто ты того стоишь. Мы служанки скромные, не болтливые. Мы не расскажем тебе о том, как нашу юную госпожу запер здесь старый муж, которого не видеть ей в радость. Он был человек подозрительный, понимаешь, и выдумывал себе всякое…

ВТОРАЯ СЛУЖАНКА

Он был человек жестокий. С тех пор, как он им правит, наш розовый город стал городом красным. Господь, сотворив его, забыл дать ему сердце. Хотя может быть, он уже умер, ведь даже злые уходят.

Первая служанка

Может быть, он умер, и душа его не нашла Бога.

Сир Лоран

Он был человек не злой. Вы правы: он умер ( А ведь я собирался не лгать). Я был при его кончине, видел своими глазами. Из всех его друзей я был, возможно, самым верным, наверняка, я был его единственный друг. Сердце его не было жестоким: он наказал эту женщину, потому что считал наказание в конечном итоге не таким оскорбительным, как прощение. Он тоже много страдал. Возможно, он был просто несчастный человек.

ВТОРАЯ СЛУЖАНКА

Он не был несчастным. Он же не был бродягой, как ты. Это был сеньор.

Сир Лоран

Он не был сеньором. Он не владел ничем, что нельзя было бы отнять. Его сердце было сердцем бедняка.

ВТОРАЯ СЛУЖАНКА

Ты болен, чужестранец. У тебя жар. Ибо я не понимаю, что ты говоришь. Я не знаю человека, о котором ты говоришь. Он не был тебе друг, ибо ты говоришь, что он беден, он не был тебе враг, ибо ты не жалуешься на него.

Сир Лоран

Я болен. Но я не хочу, чтобы говорили, что Бог не дал ему сердца, ведь сердце принесло ему столько горя. Я не извиняю его, я знаю, этот человек – великий грешник. Но даже по отношению к нему я не могу быть вероломным: у меня нет права судить его строже, любого другого.

Брат Кандид

Молчите, Монсеньер. В конце концов, эти женщины правы: возможно, вы не знали этого человека.

СЛУЖАНКИ

Вот наша госпожа.

СЦЕНА III
СИР ЛОРАН, БРАТ КАНДИД, ОБЕ СЛУЖАНКИ, ПИА

ПИА

Господа…. Это нищие… Где сумка с милостыней?

Первая служанка

Это не нищие, не попрошайки, они не бегут к вам , не говорят, что вы прекрасны.

ПИА

Они не просят даже любви? Тогда это церковники, что не смотрят на женщин, боясь предпочесть их Богу.

ВТОРАЯ СЛУЖАНКА

Старик, может быть и церковник, – мы не понимаем, что он говорит.

Первая служанка

А второй, молодой, наверно из тех фальшивых монахов, которые носят рясу, чтоб шляться по дорогам и портить девиц.

ВТОРАЯ СЛУЖАНКА

Если молодой – настоящий монах, попросим его благословить нас. Мне нужно причаститься, ведь я так грешна.

Брат Кандид

Матушка, вы стары, вы живете в этой пустыне, окруженной болотами, вы бросили все ради заботы о молодой женщине. Какие же у вас грехи?

ВТОРАЯ СЛУЖАНКА

Мне нужно простить все те добрые дела, что я совершала, боясь Ада.

СИР ЛОРАН

Зачем же надо было их совершать, служанка?

БРАТ КАНДИД

Ради любви.

Сир Лоран
О, только не это слово! Не эта непристойность, вечно прикрывающая любовь к себе. Не говорите мне, что я, возможно, пришел сюда ради любви, потому что то был бы грех.

Первая служанка

Они ссорятся?… Тогда это точно нищие. Я отведу их на кухню.

ПИА

Не…Нет… С нищими надо вести себя осторожно… Нищие много знают… Они как Бог, что всегда ждет у дверей. Мне надо поговорить с этими нищими ласково, чтобы они не сказали про нас дурное, вернувшись в Сиену.

Брат Кандид

Что же дурного можно сказать про вас, сударыня?

ПИА

Нельзя, чтобы узнали, что я здесь счастлива.

Брат Кандид

Сударыня, зачем же скрывать свое счастье? Разве вы скрываете свою красоту? Быть счастливой – значит по-своему славить Господа.

Сир Лоран
Пиа…

СЛУЖАНКИ

Остерегайтесь его, сударыня, он знает ваше имя. Это шпион, посланный нашим господином.

Сир Лоран
Моя Пиа…

СЛУЖАНКИ

Иисус! Это наш господин.

Сир Лоран

Моя Пиа… Не пойму… вы говорите, что счастливы… если так, вы – святая. Я счастья не знаю, но думаю, что счастливы должны быть святые, и наверно потому я решил стать святым. Видимо, в моем стремлении творить добро есть толика эгоизма, потому что творить добро легче, чем не творить. Только люди об этом не знают… Видимо, я вставал на колени, как сейчас стою перед вами, лишь потому, что уставал, и что униженным чувствовать себя покойно… Я был суров к вам, Пиа. Я покарал вас за мимолетный грех так, как будто этот грех всегда вашим, неотъемлемым, как кровь, как сердце. Даже если это и так, теперь я понимаю, что не мне было вас наказывать. Я оставил вам только несколько старых служанок, я все у вас отнял, даже любимую горничную Симону, красавицу, чье имя, данное при крещении напомнило бы вам о вашем Симоне. Я помню, глаза у них были похожи, и один небесный заступник. Я лищил вас ее, потому что боялся. Для меня это было бы ужасно, хотя я знаю, другие мужчины это ужасным не находят. Я оставил вам всего два или три платья, самых старых, вы похудели и они были вам велики. Я отобрал у вас украшения, но у вас остались глаза. И я приказал выкорчевать розы. Так же, как я лишил вас роз, я лишил вас будущего, но я не мог лишить вас прошлого, памяти о том вечере, когда вы были нагая под розами. А раз я не смог вас лишить этого, не стоили отбирать и остальное. Пиа, я прошу вас простить меня.

ПИА

Это не мой муж. Это должно бытьпризрак. А ведь я так боюсь привидений.

Сир Лоран

Ваш супруг умер, я уже говорил это вашим дамам. Меня больше нет в живых. Я продал свое имущество, а вы знаете, как оно было обширно. Я ушел от власти, которой не был достоин, хотя бы потому, что всю жизнь считал, что ее заслужил. Я отринул все. Я пытаюсь, в этот момент, отринутьсебя самого… (О, эта возрождающаяся гордыня – ужасная гордыня унижения!) Вечером я отправлюсь в путь на Ассизский Портионкул, где собираюсь умереть на голой земле, в монашеской рясе. Думаю, так я отрину собственную плоть и стану еще более наг.

СЛУЖАНКИ, тоже приклонив колена

Помолитесь за нас, сударь, у могилы Серафики.

Сир Лоран

Пиа, возможно вы помните, что я пытался быть человеком справедливым. Перед Господом люди должны быть столь же снисходительны к тем, кто всю жизнь несет бремя тяжелых обязанностей, как к тем, кто не помнит о долге. Я всегда без колебания выбирал самую трудную стезю, ибо самая трудная казалась мне самой верной. Но не стоит попрекать человека теми испытаниями, которые он на себя налагает, – только ему дано знать, как низко он мог бы скатиться, будучи свободным. Клянусь вам, Пиа, ревность не играла никакой роли в моей мести. Я не ревновал, и то была не месть. Я, желавший от вас лишь наследника, не мог уподобиться тем, что мучают себя, потому что знают всю цену человеческого тела. Пиа, я просто возмутился. Если бы я ревновал, может, я покарал бы вас не так строго, потому что боялся проявить несправедливость. Но нет: я уничтожил вас со спокойной совестью. Долгте годы я спал спокойно. Я отогнал далеко от себя ваш образ, как отбрасывают золотую монету, обнаружив, что она фальшивая. Вы нанесли мне урон, вот и все. Но однажды, на паперти, в тот час, когда там собираются калеки, я встретил молодую женщину…

Брат Кандид

Не выдавайте секретов этой женщины, Сир Лоран. Вспомните о том, что сегодня она в Чистилище – или на небесах.

Сир Лоран

Она не походила на вас… Она была красивее… По крайней мере, я больше замечал ее красоту. Она была образованнее вас : она умела читать. Но теперь мне пришло на ум: глаза у нее были похожи на ваши. Когда женщина отдается уже немолодому мужчине – в этом всегда есть доля продажного снисхождения. Мне было грустно, как грустно тем, кто стареет и начинает понимать, что жизнь жизнью жестока…. Но рядом с ней моя жизнь становилась богатой… Нагая, она казалась окутана душой, как другие женщины окутаны туникой волос. А ее улыбка… Она шла не извне, как та рассеянная улыбка, что случайность приносит женщинам. Эта улыбка шла из самой глубины ее существа… А ведь и у нее были свои заботы; она страдала так же, как вы, Пиа. Ее родня враждовала со мной, они покарали ее за любовь ко мне… Простите, Пиа, я плачу.

ПИА

Я знала ее… Она была наша соседка: носила белое платье с короткой накидкой, расшитой жемчугом.

Сир Лоран

• « Такие времена
• » Федик и сирень