ПОЛ. Нет, я неправ, это моя вина. Никчемный я, Сильвия. Ни на что настоящее у меня не хватает духу, только и могу хныкать над собой. Рохля, эгоист, подлец — вот я кто. А сейчас… о, господи… Я не о себе: на себя мне наплевать. Для меня жизнь кончена. Моя жена… (Кричит). Пусть ее черт утащит, эту мер­завку! Но дети, Сильвия! Я люблю их. Что теперь с ними будет? И теперь без работы, сбережений нет, ничего нет. Что я наделал? Что я хотел доказать?
СИЛЬВИЯ. А вы возьмите да пойдите к нему. Извинитесь, ска­жите что-нибудь в свое оправдание. Вы ведь у него один из луч­ших машини… машинистов, не забывайте.
ПОЛ. Думаете, есть какие-то шансы? Печатать я умею, спо­рить не приходится. Это единственное, что я умею. Смотрите, Сильвия, смотрите! (Становится к машинке спиной, рукой сзади, печатает). Проверьте. Ни одной ошибки не найдете. А вот еще, смотрите.
ПОЛ становится на стул у своей машин­ки, снимает ботинок, отдает СИЛЬВИИ и печатает ногой в носке, большим пальцем, передвигая каретку и регистр.
СИЛЬВИЯ. Слезайте! Хватит! Изумительно!
ПОЛ тяжело опускается на стул.
ПОЛ. Я люблю своих детишек.
Протягивает ногу, СИЛЬВИЯ надевает ему ботинок.
СИЛЬВИЯ. Знаю. Ну-ка, давайте приведем все в порядок, чтоб вы были, как огурчик. (Поправляет на нем галстук, одерги­вает и отряхивает рукой пиджак и т. д.). Стойте смирно. Не вер­титесь.
ПОЛ. Он меня ни за что не простит.
СИЛЬВИЯ. Пойдите, извинитесь. Ну, вот, теперь вы просто картинка. Идите. Я пока приберу здесь. А бутылку давайте выбросим.
Отбирает бутылку, которую он поднес ко рту.
ПОЛ. Ладно. С этим кончено. Я получил хороший урок.
СИЛЬВИЯ. Надеюсь. Ну, идите же.
ПОЛ. Сильвия. Я вот что хочу сказать: если меня возьмут обратно, вы меня не узнаете. Пол Кэнингем, наконец стал взрослым.
СИЛЬВИЯ. Идите же!
ПОЛ. Сейчас. Сначала я хочу сказать вам спасибо… за все, что вы для меня сделали.
СИЛЬВИЯ. Ничего я не сделала.
ПОЛ. Бы сделали столько, что я не знаю, как вас отблаго­дарить. Вы когда-нибудь думали, Силь, что было бы, если б мы встретились до того, как я женился на Барбаре?
СИЛЬВИЯ (грустно). Много раз думала.
ПОЛ (делает шаг к ней). Силь, послушайте…
СИЛЬВИЯ (подняв ладони, пятится от него). Нет. Только не начинайте! Не надо. Ступайте.
ПОЛ входит в кабинет Хозяина. СИЛЬВИЯ выливает виски в водосток под бачком, бросает бутылку в мусорную корзину, поднимает с пола клочки бумаги. Са­дится за машинку, надевает очки и начинает печатать.
Затемнение. Свет.
Входит ПОЛ. Сейчас им по виду за пятьдесят.
ПОЛ. Все обошлось! Обошлось! Он взял меня обратно.
СИЛЬВИЯ. Как я рада за вас!
ПОЛ. Он был со мной очень мил. Выслушал меня и говорит: это можно понять, мистер Кэнингем. У всех нас свои проблемы.
СИЛЬВИЯ. Он может быть очень милым, если захочет.
ПОЛ. «У всех нас свои проблемы». Он неглупый человек.
СИЛЬВИЯ. Наоборот, он много понимает.
ПОЛ. Знаете, надо бы поднести ему какой-нибудь подарочек, показать, что служащие его ценят! (Потирая руки, садится за ма­шинку). Ну что ж, теперь за работу. Вот уже и день кончается.
СИЛЬВИЯ. Да, скоро кончится.
Молча печатают. Внезапно ПОЛ разра­жается несколько искусственным смехом.
СИЛЬВИЯ. Что это вы развеселились?
ПОЛ. Мисс заведующая… Сколько буду жить не забуду. «Уверяю вас, мистер Кэнингем, я вовсе не просила назначить меня заведующей. Не люблю распоряжаться людьми».
СИЛЬВИЯ. Все мы немного притворщики, Пол.
ПОЛ (откашлявшись). Это очень верно.
Печатают. СИЛЬВИЯ начинает смеяться.
ПОЛ. Что с вами? Что?.. Что?
СИЛЬВИЯ. Вспомнила молодого человека, с которым я одно время встречалась.
ПОЛ. Это китайца, что ли?
СИЛЬВИЯ. Какого китайца? У меня нет знакомых китайцев. Тот человек был конферансье. Он, бывало, только глянет на тебя и уже начинаешь смеяться!
ПОЛ. Я вам говорил, что когда-то учился пению?
СИЛЬВИЯ. Неужели?
ПОЛ. Да. Когда мне было лет восемь, девять…
СИЛЬВИЯ (встает, собирает готовые открытки). Я не знала.
ПОЛ (поет). В тот тихий домик над рекой я мыслью лечу…
СИЛЬВИЯ. У вас есть голос.
ПОЛ (поет без слов). Та-та-ти-та та-ра-ра…
СИЛЬВИЯ (у двери хозяина). Ш-ш, не так громко.
СИЛЬВИЯ входит в кабинет Хозяина, уже не прихорашиваясь, не поправляя воло­сы. ПОЛ, напевая, стучит по клавишам машинки, изображая, будто играет на пианино. Замечает ошибку, комкает и сует открытку в карман.
Затемнение. Свет.
Входит СИЛЬВИЯ. Им теперь уже за шесть­десят, они двигаются медленнее, голо­са их звучат глуше, но не должно быть ни седых париков, ни других внешних признаков старости.
ПОЛ (взглянув на часы). Сильвия, без двенадцати пять.
СИЛЬВИЯ. Мы же всегда кончаем печатать в четыре пятьдесят.
ПОЛ. Знаю. Но я думал…
СИЛЬВИЯ. Это было бы нечестно.
ПОЛ. Вы как всегда правы.
Печатают.
ПОЛ (не глядя на часы). Ну, как, Сильвия?
СИЛЬВИЯ. Осталось еще… почти минута.
Печатают.
ПОЛ. Уже, Сильвия?
СИЛЬВИЯ. Да… Уже…
ПОЛ. Слава богу.
СИЛЬВИЯ. Ох, устала. Сейчас — теплая ванна, потом прямо в постель.
Он, вставая, нечаянно смахивает одну из открыток на пол. Поднимает ее, читает.
ПОЛ. «Кальсоны из чистой шерсти, фабрика предлагает вам большой выбор. Цены умеренные. Огромная экономия денег». Оказывается, мы продаем кальсоны.
СИЛЬВИЯ (накрывая машинку чехлом). Давайте, давайте-ка все уберем.
ПОЛ (идет к вешалке). Теперь мало кто носит кальсоны, вер­но? А между прочим, в них тепло. И удобно. Очень практичная вещь. (Старается надеть пальто, никак не попадает в рукав).
СИЛЬВИЯ. Постойте, я вам помогу. А не рано еще?
ПОЛ. Да просто, чтоб уж быть готовым… (Помогает СИЛЬВИИ надеть пальто).
СИЛЬВИЯ. Пол, сколько времени? По-моему, еще нет пяти.
ПОЛ (смотрит на часы). Еще… две минуты.
Садятся возле машинок и сидят в пальто, неподвижные, с застывшими лицами, ожи­дая, пока пройдут две минуты. ПОЛ взглядывает на часы.
(Встает). Пора.
Оба подходят к двери хозяина.
СИЛЬВИЯ. У меня такая скверная память. Как фамилия нашего нового, Пол?
ПОЛ. Не то Смит, не то Стоун… Я плохо запоминаю фамилии.
СИЛЬВИЯ. Все равно, надо из вежливости попрощаться.
Приоткрывают дверь и, став у порога, машут и пронзительно кричат.
ПОЛ. До свиданья! Доброго вам вечера!
СИЛЬВИЯ. Желаю хорошо провести вечер! До свиданья.
ПОЛ. Я провожу вас до метро, Сильвия.
СИЛЬВИЯ. Очень хорошо, спасибо.
СИЛЬВИЯ стоит у двери, застегивая пальто. ПОЛ вынимает из кармана не­сколько скомканных открыток, с тоскли­вой безнадежностью глядит на них, раз­жимает пальцы, и открытки падают на пол. Он идет к СИЛЬВИИ, но вдруг оста­навливается, идет обратно, опускает­ся на колени и подбирает скомканные открытки. Ищет глазами, куда бы их бро­сить, и не найдя, сует в карман. Выхо­дит вместе с СИЛЬВИЕЙ.
Конец.

129075, Москва, а/я № 2, тел. (095) 216 5995
Агентство напоминает: постановка пьесы возможна
только с письменного согласия автора

• « ТРИЖДЫ ТРИ ЖЕЛАНИЯ
• » Жужа из Будапешта