Мне велено чего-то ждать.
Свет гаснет.

???
Третья стража шестого дня окончания илайоса второго года царствия Чистой Мудрости.
Одиночная камера в каземате Шлиссельбургской крепости.
На полу сложены в пирамиду склеенные из газет раскрашенные кубики. На подоконнике стоят матрешки. В решетчатое окно камеры вливается туман. Иван Антонович в матроске с фланелевым колпаком на голове спит на нарах. Чекин и Власьев сидят за столом и похлебывают щи. Рядом с Власьевым – чернильница, перо и бумага.
Чекин
Уж заполночь,
А сна –
Ни в одном глазу.
Власьев
Не говори, братец!
Не всегда разберешь,
Кто из нас арестант –
Этот, под нумером один,
Или мы с тобою.
Чекин
Ништо, по слухам
Скоро будет нам увольнение
С повышением по службе.
Власьев
А ты отколь ведаешь?
Отколь тебе знать
Секретные слухи?
Измена?
Вот внесу тя сейчас
В бумагу –
И будешь до конца жизни
Сидеть в соседнем каземате
Под охраной.
Чекин
Ты чё, братец?
Ты ж сам во сне
Давеча бормотал об этом.
Власьев
Я? Во сне?
Ладно, прощаю тебя
По дружбе великой
Да по первому случаю!
…Что ж написать начальству про узника?
Придумал!
(Пишет.)
«Арестант здоров…»
Иван Антонович шевелится во сне.
«…и временами беспокоен».
Иван Антонович стонет во сне, зовет кого-то, сладострастно корчится.
«По ночам кричит.
Требует любви».
Чекин
Любви? Это как?
Объясни неразумному.
Власьев
Баба ему снится.
Чекин
Ха! Так бы и сказал!
А то – любви….
Баба ему снится…
Баба…
Оба мечтательно закрывают глаза.
Слушай,
С чего бы он требует бабу,
Которую наяву в жисть не видывал?
Смотрят друг на друга.
Власьев
Ты хочешь сказать:
Измена?..
Оба крестятся.
А может,
Ему снится мужик?
К примеру, ты!
Чекин
К примеру – я?
Слышь, а почему не ты?
Подхихикивая, толкают друг друга.
Оба
- Попался Федул – так Федулу и вдул!
- На безрыбье и мужик – раком.
Чекин
Ба!
Запамятовали!
Два года назад он видел
Императрицу!
Оба встают во фрунт, застегивая воротники.
Власьев
Слава Богу…
Так оно и понятно…
Погодь, Власьев!
Стало быть,
Сейчас он во сне
Ея Императорское Величество…
Того…
Чекин
(осипшим от страха голосом)
Выходит, того…
Власьев
(дает ему затрещину)
Дубина.
Не начинай разговора,
Ежели не чаешь,
К чему он приведет…
Чекин
Так точно!
Слушай! А чё это он притих?
Может, уже того?
Может, и вправду увидел бабу,
Которая с косой?
А значит, и нашей службе – конец?
Власьев
(неуверенно)
Размечтался!
Оба подходят к заключенному и всматриваются ему в лицо. Чекин вынимает из кармана и подносит ко рту арестанта зеркальце. Иван Антонович неожиданно плюет в него, вскакивает и с хриплым смехом носится по комнате.
Иван Антонович
Обманули дурака
На четыре кулака!
Чекин и Власьев возвращаются за стол. Иван Антонович, грызя ногти, украдкой подходит к двери и пытается открыть ее. Чекин и Власьев переглядываются и ухмыляются. Иван Антонович слышит жужжание мух. Ловит одну, другую, третью, размазывая их по белой стене. Затем он переводит взгляд на паутину, ловит паука и бросает его в щи.
Пауки – самые питательные
Существа на свете!
Власьев брезгливо ловит паука ложкой и вытряхивает его на пол.
Чекин
А не пора ли тебе,
Нумер первый,
Мыть голову!
Иван Антонович
Нет, нет!
Хватает кусок мыла с умывальника и торопливо съедает его.
Вы хотите забрать
Волшебную силу
Из моих волос.
Чекин
Ну, гляди!
А то я прикажу –
Вмиг принесут в камеру
Новый кусок мыла,
И будет тебе…
Власьев и Чекин
(вместе)
Головомойка!!!
Иван Антонович в изнеможении ложится на кровать. Потом, отдышавшись, садится. Вынимает из-под подушки часы, табакерку и шелковый шлафрок, рассматривает их.
Иван Антонович
Доказываю вам
Евангелием, Апостолом,
Минею, Прологом,
Маргаритою и прочими книгами,
Что вы – свиньи.
Я об этом в газетах прочел.
Власьев ухмыляется.
Чекин, прикажи ему
Предерзко не ухмыляться.
А не прикажешь,
Я сам буду бить вас,
Еретиков.
Чекин
Ну, ладно, мы –
Еретики и свиньи.
А ты кто?
Иван Антонович
Тело мое – принца Иоанна,
Назначенного пред сим
Императором расейским.
Чекин
Приказываю тебе,
Чтобы впредь о себе
Той пустоты не думал
И впредь того не врал.
Власьев
(пишет)
«В припадках бреда
Называет себя императором.
Он, несомненно, умалишенный».
Иван Антонович
Я часто в небе бываю,
А вы, еретики, друг перед другом
И пред деревяшками поклоны кладете,
Сим мерзость и непотребность свою показывая.
Небесные духи,
Я из числа коих,
Никому поклоняться не могут…
Хочу быть митрополитом.
Чекин
Митрополитом тебе быть нельзя.
Потому как митрополит
И образам,
И людям
Кланяется.
Иван Антонович
Надо испросить у Бога дозволения
Временем и поклоны чинить.
У какого бы бога спросить?
Из тумана на сцену выходят невидимые Сивилла Персидская с книгой и фонарем в руках и бутылкой на поясе, Марсий, накинувший на плечи содранную с него кожу, Гиацинт с цветком гиацинта и Кипарис с веточкой кипариса в руках.
Иван Антонович
Вы принесли мне разрешение от бога?
Сивилла Персидская
Мы пришли посвятить тебя
В жрецы бога.
Иван Антонович
Как зовут его?
Сивилла Персидская
Аполлон.
Иван Антонович
И что означает имя его?
Сивилла Персидская
Скоро узнаешь.
Иван Антонович
Он любит меня?
Сивилла Персидская
Многие из тех, кто пришел за тобой,
Познали силу его любви.
Власьев
(пишет)
«Никаких сомнений нет.
Он – сумасшедший».
Пришельцы ставят в центр сцены треножник. Переодев Ивана Антоновича в черную тунику, сажают его на треножник и расставляют вокруг горящие курильницы.
Иван Антонович
(кивая на Власьева и Чекина)
Эти двое
Портят меня –
Шептаньем,
Дутьем,
Пусканьем изо рта
Огня и дыма.
Чекин и Власьев
Это как?
Так, что ли?
Власьев и Чекин пускают изо рта струи огня.
Сивилла Персидская
Не бойся!
Сейчас ты будешь очищен,
Будешь избавлен
От скверны жизни.
Ты помнишь,
Кто ты такой?
Иван Антонович
Я человек великий,
Но один подлый охвицер
Имя у меня отнял
И судьбу мою переменил.
Я – принц.
Власьев
(пишет)
«Видно, что сегодня в уме
Гораздо более прежнего помешался».
Сивилла Персидская
Запомни,
Перво-наперво, ты – дар божий,
А значит,
Предназначен богу в дар…
Ты готов?
Теперь ожидаем.
Кипарис
Где Аполлон?
Гиацинт
Где Аполлон?
Марсий
Где Аполлон?
Власьев и Чекин
Какой Аполлон?
Чекин
Слушай, братец.
Третьего дня
В нашей запертой камере
Я подобрал с полу
Незнаемое письмо.
А тебе донести – сробел.
На-тко, взгляни,
Что там.
Может, приказ
О нашем
Увольнении в запас?
Власьев
Показывай.
Власьев вытаскивает из-за пазухи письмо. Чекин вытаскивает из-за пазухи точно такое же. Все присутствующие, включая Ивана Антоновича, вытаскивают из-за пазухи точно такие же письма.
Некто пишет:
В ближайшие дни
Законный государь Иван Антонович
Будет возведен на престол,
А узурпаторша и…
Запрещенное слово…
Екатерина
Будет наказана
По всей строгости законов!..
Иван Антонович
Ой, как забавно!..
Тетенька, а что у вас в бутылке?
Сивилла Персидская
Моя товарка и соратница,
Сивилла Кумская.
Иван Антонович
А чтой-то она в бутылке?
Сивилла Персидская
Она думала перехитрить Аполлона,
Обманным обещанием любви
Выманила у него дар пророчества и бессмертие,
Не догадавшись попросить вечную молодость.
За прошедшие столетия
Бедняга иссохлась,
Стала подобна пылинке.
Мы носим ее в бутылке,
Чтобы не потерять невзначай.
Голос остался с нею.
Не веришь? Задай вопрос.
Иван Антонович
Сивилла Кумская,
Тетенька,
Что ты хочешь?
Голос Сивиллы Кумской
Умереть!
Шум, крики за сценой.
Власьев
Вот он, наконец-то!
Чекин
Кто?
Власьев
Не кто, а что!
Мятеж и бунт, дуралей.
Кипарис
Где Аполлон?
Гиацинт
Где Аполлон?
Марсий
Где Аполлон?
Власьев и Чекин
Отвяжитесь, постылые,
Не до вас!
Власьев достает из тайного ящика в стене большой конверт, взламывает восковую печать, разворачивает.
Власьев
(читает)
«Ежели паче чаяния случится, чтоб кто пришел с командою или один без именного Ея Императорского Величества повеления и захотел того арестанта у вас взять, арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать».
Пушечный выстрел и грохот выламываемой двери.
С Богом, братец!
Ты его держи,
А уж я как-нибудь сам.
Чекин хватает Ивана Антоновича за руки, а Власьев раскрывает бритву. Дверь с грохотом падает.
Сивилла Персидская и все остальные
Он пришел!
Появляется сияющий, как солнце, Аполлон-Феб с серебряным луком в руках. Он нацеливает стрелу в сторону Ивана Антоновича. Чекин поднимает руку с бритвой.
Темнота. Слышен звон тетивы, свист стрелы, хрип предсмертного дыхания.
Когда свет загорается снова, свита Аполлона исчезает. На полу, держась за окровавленное горло, лежит Иван Антонович. Перед ним – Мирович, точнее – его черная треуголка на шесте. Чекин с окровавленной бритвой и Власьев стоят поодаль. На месте Аполлона-Феба – Аполлон Ушаков в черной тунике.
Ушаков
Мирович, брат!
Ты опоздал.
Жертва принесена.
Я только что был Аполлоном.
Бог был во мне!
Прикажи этим скотам,
Чтобы скорее подняли государя.
Он вот-вот испустить дух!
Власьев
Это мы!
Но мы немы!
Ты есть не мы…
Приказ. Инструкция.
Ушаков
Поднимите государя, олухи!
Мой брат хочет его обнять!
Чекин
Такая жизнь!
Такая служба!
Барский приказчик и в лохани указчик.
Власьев с Чекиным поднимают Ивана Антоновича и подносят его к Мировичу.
Темнота. Когда свет загорается снова, Иван Антонович, держась за шею, стоит рядом с Ушаковым. На полу перед Мировичем – кукла с перерезанным горлом.
Иван Антонович
Веселый денек!
Ну, что, уроды!
Я вас вижу,
А вы меня – нет!
Ушаков
Эх, Мирович!
То ли ты обещал?
Помнишь свои слова,
Коими соблазнил меня?
(Декламирует.)
Белая ночь,
Полнолуние,
Невской волны ропот,
Гром соловьев,
Лодка,
Шпаги,
Фонарь.
Шпаги наружу,
Двери наружу,
Решетки наружу.
И вот он – государь!
Государь на пороге
Свободы и славы,
Величья империи,
Нашего торжества.
А на царственные плечи
Из наших рук
Падают злато и пурпур.

• « В.И.Л., РЫЖИЙ КЛОУН
• » РУСЬ НЕМЕЦКАЯ