Будкин. Странно… Очень странно… Нет, честное слово?.. Но это же твой звездный час! Лепа тебя не похвалил – он тебя поднял как явление! А я разоблачу как явление. Поднял, разоблачил – это мимо ушей. А вот что ты – явление!.. Старик, это будет сенсация. Сразу слух, что тебя убирают с выставки. Все бросятся смотреть! Представляешь, что у входа? Давка! Конная милиция! Да это будет счастливейший день в твоей жизни!
Виктор. Думаешь, такой шум поднимется?
Будкин. Думаю… Знаю!.. Вообще из нас троих – ты, я и Лёпа может получиться вот такая связка на всю жизнь! Ты лепишь, Лёпа хвалит, я разоблачаю. Интересно только спорное, а мы будем спорить о тебе до пенсии. Не люблю красивых фраз, но можешь поверить: мы с Лёпой, как два крыла, вознесем тебя прямо в сияющие выси. Академиком будешь, старик.
Виктор. Слушай, Будкин, объясни-ка ты вот что. Ты ведь не дурак, а?
Будкин. Мне тоже так кажется.
Виктор. Тогда на черта тебе эта кретинская позиция?
Будкин. Кретинская? В жизни есть одна закономерность. Поколения входят в искусство шеренга за шеренгой. А в шеренге видны только два солдата: правый и левый. У нас на курсе место слева сразу же занял Лёпа. У меня не было выбора. Да и какая разница? Он прогрессивный, я консервативный, а квартиры через пять лет получим на одной лестничной площадке… В общем, тащи свое «Счастье» на выставку.
Виктор. Не выйдет.
Будкин. Почему?
Виктор. Вещь не готова.
Будкин. Это поймет Лёпа да мы с тобой. Еще причины есть?
Виктор. Одна, но достаточная.
Будкин. А именно?
Виктор. Фирма гвоздев не делает!
Будкин. Смотри… Я бы подумал. (Выходит.)
Жужа. Что такое – гвоздев?
Виктор. Все равно что гвоздей, только похуже качеством.
Входит Лёпа. На вытянутых руках несет длинные закопченные ножницы. На них висит кусок мяса, обгоревший снизу и сырой сверху.
Жужа (с познавательным интересом). Это что такое?
Лепа (растерянно). Это – на вертеле. Шашлык любительский. Национальное блюдо.
Жужа. Такой большой кусок?
Виктор. А он так и называется: большой любительский по-замоскворецки.
Жужа. Наверное, чтобы его есть, нужен большой любитель.
Виктор (приносит тарелки, вилки, ножи). Мясо всегда мясо! Ну…
Все трое вгрызаются в мясо, съедают его почти молниеносно.
Лепа. А лук?
Виктор. На черный день… Между прочим, убирать со стола – женская работа.
Жужа. Мой папа тоже так говорит. (Собирает и уносит посуду.)
Виктор (изумленно). Смотри – послушалась.
Лепа. Мне кажется, она вообще хороший человек.
Входит Жужа.
Ну, мы пошли, а ты работай.
Виктор. Будь спокоен. (Со вздохом.) Отвлекать некому.
Лепа и Жужа уходят. Почти сразу же входит Лена. Останавливается у двери.
Ты?
Лена. Нет, нет, погоди. Ты не так понял. Я пришла просто попрощаться.
Виктор. А-а…
Лена. В конце концов, у нас было много хорошего, правда же?
Виктор. Ну, допустим.
Лена (кротко). Напрасно злишься. Я как раз поняла, что была к тебе несправедлива. Эта девушка приехала с чемоданом, живет у тебя – значит, не просто закидон. Значит, серьёзно. Так что желаю счастья. С удовольствием приду на свадьбу. И тебя позову на свою.
Виктор. Все?
Лена. Все.
Виктор. А теперь послушай меня. Я скульптор. Международную премию получил. Хочу на тебе жениться. Какого черта еще тебе надо? Да я свою лучшую вещь назвал «Лена»!
Лена. А позировала для нее – Вера!
Виктор. Ну что ты вечно цепляешься к мелочам?
Лена. А эта девица в босоножках?
Виктор. Не имеет ко мне никакого отношения.
Лена. Да?
Виктор. Да.
Лена (резко изменив тон, с вызовом). Ладно, Струнников… Читать чужие письма подло, а не прочтешь – останешься в дурах… Я видела то письмо.
Виктор. Какое – то?
Лена. Прекрасно знаешь. Которое прятал. От студенточки из Таллинна.
Виктор. Я же сам о нем рассказывал…
Лена. Но ведь не показывал… «Мечтаю подышать воздухом вашей мастерской»!
Виктор. Я предупреждал – я талантливый скульптор! И число моих поклонниц будет расти. Я не виноват, что ей нравятся мои работы.
Лена. Так понравились, что поселилась у тебя?
Виктор. Она?!
Лена. Умоляю – хватит врать.
Виктор. Но я…
Лена. Не надо. Прошу. Попрощаемся по-хорошему. Можешь поцеловать в щеку.
Виктор. Но…
Лена. Пусть спокойно дышит воздухом твоей мастерской.
Виктор обнимает её.
Вот сюда – в щеку…
Целуются. Лена прижимается к нему. Плачет.
Виктор. Лена…
Лена. Ну почему ты такой негодяй? Почему?
Виктор (не зная, что ответить). Лена…
Лена. С ней тебе будет лучше?
Виктор. Лена!
Лена. Где эта эстонка?
Виктор. Она венгерка!
Лена. Хорошо, где эта венгерка из Таллинна?
Виктор. Откуда я знаю? Гуляет с Лёпой.
Лена. Приехала к тебе, а гуляет с Лепой?
Виктор. Да не ко мне она приехала! Просто в Москву.
Лена. Но ночует все-таки у тебя?
Виктор. У нас с Лепой. Больше у него, чем у меня. Я спал на антресолях, а они внизу.
Лена. Только не припутывай Лепу.
Виктор (возмущенно). Что он, не человек, что ли?
Лена. Лепа? Искусствовед.
Виктор. Недооцениваешь. Ты его год знаешь, а я – пять.
Лена. Такой паинька…
Виктор (его осенила идея). Лепа? Совсем не так прост. Это человек с тройным дном. Чуть из института не вышибли за хулиганство. О, Лепа побывал на большой дороге!
Лена. Теленочек, ягненочек, козленочек…
Виктор. Да что ты о нем знаешь? Этот козленочек одной ногой стоит в тюрьме, а другой – в вытрезвителе!
Лена. Он же не пьет.
Виктор. Потому что за себя не ручается… (Поняв, что перехватил.) Вообще-то хороший парень. Но когда заведется…
Лена. Ты хочешь меня убедить, что у них роман?
Виктор. Я ни в чем тебя убеждать не собираюсь.
Лена. Ну чего ты злишься? Я же просто спрашиваю… А Вера?
Виктор. Что – Вера? Ну опомнись ты, ради бога! Просто позирует. Модель. Да у нее волос на две драки осталось! Вообще не в моем вкусе.
Лена. А кто в твоем вкусе?
Виктор. Ты в моем вкусе.
Лена. Вить, ты только не злись. Знаешь, что мне кажется иногда? Что у нас все просто: ты меня не любишь, и все.
Виктор (с искренним чувством). Это не так. Люблю. Очень люблю. Но – ты пойми! – я тебя по-своему люблю… Вот возьми какого-нибудь архивариуса. Ему что надо? Чтобы он сидел на месте как пень, а жена рядом – как тумба. Всю жизнь! Это что – любовь? Пародия! А вот моряки – те по году жен в глаза не видят. А любовь какая! Знаешь, как охота, чтоб у нас с тобой так было! По-настоящему. Как у моряков. Неужели не хочется?
Лена. А почему ты меня ни разу не лепил?
Виктор (ошеломленный этим переходом). Тебя?
Лена. Я уродливей других?
Виктор (не сразу). А ты знаешь, что такое – лепить? Лепить – это вдуматься и понять. А я не хочу в тебя вдумываться! Не хочу понимать! Люблю тебя, и все. Ведь пока замысел носишь, он вот здесь (стучит себя по лбу) как гвоздь. А вылепил – и отдал… Не хочу тебя лепить! Ты знаешь кто? Ты – моя душевная заначка!
Лена (подавленная его красноречием, растерянно). А у нее с Лёпой правда роман?
Виктор. Придут – увидишь.
Лена. Поджарить мясо?
Виктор. Его Лепа спалил.
Лена. А что ж ты ел?
Виктор. То и ел.
Лена. Где-то тут была авоська?
Виктор. Да ладно…
Лена. Молчи уж. (Целует его и выходит.)
Лепа (вбегает, прихрамывая). Жужи нет?
Виктор. Она же с тобой была!
Лепа (упавшим голосом). Пришли, понимаешь, в Третьяковку…
Пауза.
Виктор. Я же говорил – ни на шаг!
Лепа. Но… Старик, она же девчонка… Я же не могу…
Виктор. Надо было у двери стоять.
Лепа. А где мне, думаешь, колено ушибли?
Виктор. И что теперь делать?
Входит Жужа.
Жужа. Ты знаешь, он потерялся… А, вот он, тут.
Лепа. Как ты нашла дорогу?
Жужа. Ты же мне все написал на бумаге.
Виктор. Спрашивала?
Жужа. Да. Никакой старик рядом не ходил, женщина никогда не говорит ничего умное, но Саша все показал.
Виктор. А что такое – Саша?
Жужа. Саша – это студент-математист.
Виктор. Ну и что сделал математист?
Жужа. Шел со мной сюда и сказал «до свидания».
Виктор. Математист, значит… Какой из себя?
Жужа. В таких очках…
Виктор. Ну, ну…
Жужа. Много волос.
Виктор. Лохматый?
Жужа. Да, очень лохматый.
Виктор. Тощий небось, да?
Жужа. Ты почему знаешь?
Виктор (Лепе). Это не страшно. Математик. Довел до двери и попрощался. Типичный охламон.
Жужа. Что такое – охламон?
Виктор. Ну… это…
Лепа. Охламон – это порядочный молодой человек, который никогда не пристает к девушкам.
Жужа (Виктору). Ты тоже охламон?.. Нет, ты не так хорошо воспитан. Вот он (кивает на Лепу) – настоящий, хороший охламон.
Лепа нервно смеется.
Виктор. Помолчи. (Лепе). Деньги достал?
Лепа. Может, у Будкина попросить?
Виктор. Не даст. (Жуже.) Твой математист еще придет?
Жужа. Он сказал, что завтра будет стоять около нашего дома с трех до четырех, потому, что если мне надо что-то спросить…
Виктор. Большой ученый… Вот с ним можешь гулять по городу.
Жужа. Но он еще не ходит вот так. (Имитирует старческую походку.)
Виктор. Скоро пойдет – профессия такая.
Лепа (задумчиво). А вот дядя Костя, водопроводчик, – к его дочке придет парень, он без пол-литра и в дом не пустит…
Виктор (Жуже). Пойди-ка вымой руки.
Жужа. Мы будем обедать?
Виктор. Иди мой. Там увидим.
Жужа уходит.
Ты что имел в виду?
Лепа. Ничего.
Виктор. А к чему сказал?
Лепа. Просто к слову пришлось.
Виктор. Начал – договаривай. Что мне с него, пол-литра требовать?
Лепа (с неожиданной живостью). Зачем пол-литра? А тортик мог бы принести. Или сосиски.
Виктор (горько). Сосиски… Он же студент…
Лепа. Нда… Как-то упустил.
Виктор. Небось сам ищет, где урвать.
Лепа. Да, студент бы наше мясо сырым съел.
Виктор. Ладно, не переживай. Ленка приходила.
Лепа. Проститься в последний раз?
Виктор. Ага. В магазин побежала.
Лепа. Не торопись ты на ней жениться.
Виктор. Почему?
Лепа. Кормить перестанет.
Виктор. Думаешь?.. Кстати, надо сделать одну вещь.
Лепа. Какую?
Виктор. Понимаешь… Она тут скандалила… В общем, я сказал, что у тебя с Жужей роман. Так что веди себя соответственно.
Лепа. Ты что?!
Входит Жужа.
Виктор. Спокойно. Ничего страшного.
Лепа. Это же нонсенс!
Виктор. Чего?
Жужа. По-английски это значит, что ты сказал большую глупость.
Виктор. Слушай, ты, переводчик! Пойди-ка… Пойди-ка душ прими.
Жужа. Я уже утром душилась.
Виктор. Подушишься еще – вон какая жара.

• « Машинистки
• » АМФИТРИОН – 38