ЭММА (повелительным жестом отводя его руку). Да, я делала в жизни ошибки. Наверное, поспешила с замужеством… Не нашла себя в профессии… Я ведь (мечтательно) неплохо пела. Все прочили мне стремительную и блестящую карьеру на сцене. Но это – мои ошибки. Мои! Да и поздно уже о них говорить: все равно ничего не исправишь…
АЛЕКСАНДР. Ошибаетесь. Именно за этим я и явился к вам оттуда (кивает вверх) …
ЭММА. Эту легенду я уже слышала… Хотелось бы капельку правды после океана лжи… Вы обо мне столько знаете, что мне порой страшно становится. Откуда? И что вам от меня нужно?
АЛЕКСАНДР (помолчав). Вы правы… Я, конечно, не с небес. И далеко не ангел. Но плохого я вам не сделаю. Просто неожиданно судьба подарила мне шанс выяснить кое-что очень важное для меня – и оно связано именно с вами, Эмма… Я выступаю здесь как следователь, вернее, как адвокат одного человека…
ЭММА. И как обвинитель другого: Эммы Рик, верно?
АЛЕКСАНДР. Ее зовут Милли Сильверфиш…
ЭММА. Не вижу разницы! А кто тот счастливец, которого вы защищаете от гражданки Сильверфиш на этом судебном процессе?
АЛЕКСАНДР. Моя мама. А насчет разницы… Милли Сильверфиш отняла у меня все, а Эмма Рик спасла от холода, голода и позора новогодней ночью…
Нет, правда… (Улыбается.) Если бы не вы, я до сих пор стучался бы в один дом за другим – и получал тумаки от благополучных хозяев… Мне не повезло тогда: паре обанкротившихся наркоманов срочно потребовался входной билет в мир грез и безмятежного покоя… А я, как назло, не захотел добровольно расстаться с кошельком, где лежал этот билет… Ну и… получил. Отняли не только деньги, но и ключи с документами. И главное – записную книжку с вашим адресом и одежду. Свои лохмотья они, правда, оставили: поспешили принарядиться… Мне ничего не оставалось, как облачиться в их рванье… Толкнулся в один дом. Не открыли. Сунулся в другой – тоже выставили с добрыми напутствиями… Не мог же я в таком виде разгуливать по городу… Постучал в третью дверь – и вы впустили меня…
ЭММА. Я человек интеллигентный. Для меня такое понятие, как презумпция невиновности, – не пустой звук…
АЛЕКСАНДР. И тем не менее намерены меня выставить… Куда же ваши убеждения подевались теперь?
ЭММА (жестко). Понимайте как хотите… (Жалобно) Ну неужели трудно объяснить, откуда у вас эти дорогие вещи? Успокойте меня – и разговор исчерпан. Я же живой человек… Всякое померещиться может… А вдруг вы – травкой запретной промышляете? Или киллерствуете. А я вас как родного принимаю. Как бы… соучаствую…
Вот, скажем, куда вы каждый вечер исчезаете? Нарядный, надушенный. Мы с вами уже не чужие люди, могла бы и я познакомиться с вашей девушкой, если, конечно, вы встречаетесь с девушкой…
АЛЕКСАНДР. Успокойтесь, с ориентацией у меня все в порядке.
ЭММА. Я имела в виду… мафиози каких-нибудь…
АЛЕКСАНДР (помолчав). О, Господи… Ну хорошо. Сейчас мне пора идти, но позже я дам вам возможность убедиться…

(Звонок в дверь. Александр и Эмма удивленно и озадаченно смотрят друг на друга. Александр быстрым шагом идет к двери.Входит Лора, красивая девушка, светловолосая и светлоглазая, в костюме цыганки. Александр, собравшийся было уходить, возвращается. В глазах его – интерес и легкая настороженность).

ЛОРА (встряхивая волосами, весело). Гадаю. Быстро, точно, дешево. Бедным – даром!
АЛЕКСАНДР (с усмешкой). Какая глупость говорить, что бедным – бесплатно. Ясное дело, все захотят прикинуться бедными. Вот я, например…
ЛОРА. Ошибаетесь. Дешево они еще согласились бы, но как скажешь, что бедным даром, – платят вполне сносно. И вы заплатите.
АЛЕКСАНДР (указывая глазами на диван). Ну-с, не будем терять времени.
ЭММА (кашлянув). Когда некто, не будем уточнять, вошел в этот дом, его сначала…
АЛЕКСАНДР (смущенно). …Обогрели, накормили, кофе с коньяком напоили… В самом деле… Простите… Э, милая девушка…
ЛОРА. Лора (протягивает ему руку).
АЛЕКСАНДР (пожимая ее). Мм-м, Сильвестр. А это – (указывает на Эмму)…
ЭММА (опережая). Я – Эмма. (Александру). Мы можем рассчитывать на две чашечки кофе с коньяком и пару сэндвичей?
АЛЕКСАНДР. Три. Я тоже хочу присоединиться…
ЭММА. По-моему, кто-то собирался уходить?
АЛЕКСАНДР. Я передумал. Имею право? (выходит).
Эмма садится рядом с Лорой.
ЛОРА. Какой у вас забавный… сын.
ЭММА (усмехаясь). Как там Бен поживает? Собирается, наконец, в Израиль? Лет восемь уже обещает приехать. Так и умру, не познакомившись с хозяином виллы… Общаемся раз в месяц по телефону – и все…
ЛОРА (смешавшись). Как вы меня узнали?
ЭММА. Секрет прост: в комнате наверху все еще висит ваша фотография. Вы там такая хорошенькая, что я не захотела убирать… Там вам… лет двенадцать. Но вы почти не изменились. Взгляд, усмешка, ямочки на скулах, когда улыбаетесь… Лора, так ведь вас зовут, кажется?
ЛОРА. Умоляю вас, не говорите этому молодому человеку, кто я, ладно? Я вам потом все объясню. Это очень важно.
(Входит Александр с подносом. Эмма незаметно заговорщицки подмигивает Лоре, берет у Александра поднос, снимает чашечки с кофе, тарелочку с сэндвичами.)
АЛЕКСАНДР. Сэндвичей – три. Я ослушался. Но поверьте, на моем аппетите во время обеда это никак не отразится (плюхается в кресло).
ЭММА. Не сомневаюсь. Мне жаль тревожить вас, дорогой мой, но не могли бы вы принести нам… бутылочку шоколадного ликера и каких-нибудь фруктов?
(Александр, смешно раскланявшись, убегает).
ЭММА (Лоре тихо). Ваш визит как-то связан с ним?
ЛОРА (замешкавшись). Отчасти. Я должна кое-что выяснить. Но прошу вас – никому ни слова.
ЭММА. Обещаю, что буду нема, как фаршированный карп на праздничном столе.
(Лора съедает сэндвич, берется за второй. Входит Александр и застывает на пороге в немом изумлении).
АЛЕКСАНДР. У вас как с математикой? Один плюс один да плюс еще один – сколько получится?
ЛОРА (спокойно). Здесь было только два. (Эмма удивленно смотрит на нее. Александр тоже). Вы ведь никого не подозреваете? В этом интеллигентном доме обманщикам – не место?
АЛЕКСАНДР (садясь в кресло с обиженным видом). Надеюсь, вид голодного мужчины не испортит вашего аппетита.
ЛОРА (энергично жуя сэндвич). Будьте уверены, не испортит. А, кстати, когда обед? (Эмме). Вы ведь не выгоните меня до обеда?
ЭММА. В нашем доме гостей, не накормив, не отпускают (многозначительно смотрит на Александра).
АЛЕКСАНДР (со вздохом). Я бы выгнал. Если каждому встречному доверяться…
ЭММА. Мне, очевидно, стоит поразмышлять над вашей тирадой…
АЛЕКСАНДР. Да откуда в Израиле – цыгане? Я лично впервые вижу. Приглядитесь к ней внимательно: какая она цыганка? Аферистка. Или рекламный агент. Сейчас всучит вам пару каких-нибудь дурацких средств для ухода за тенью или от морщин на корне языка…
Эта кого хочешь уболтает. Я таких за версту чую…
ЭММА. А мне как раз пора заняться тенью. Расползлась, потеряла форму, не успевает за мной… Того и гляди попадет под машину…
АЛЕКСАНДР (Лоре). А вы пока начинайте, отрабатывайте обед… Доставайте карты, приступайте к своим обязанностям. А мы посмотрим…
ЛОРА (холодно). Я вовсе не собираюсь устраивать представлений. Позже, возможно, и поговорю с каждым в отдельности.
АЛЕКСАНДР (присвистывает разочарованно). Так я и знал… Двоих труднее обвести вокруг пальца… А уж как бы мы вам сразу поверили, как полезли бы сразу за кошельками!..
ЛОРА (Эмме). Вы позволите мне остаться здесь на ночь? Я очень устала…
АЛЕКСАНДР (возмущенно). Ну и наглость! “Дайте попить, а-то так есть хочется, что и переночевать негде…”
ЭММА. Конечно, деточка. Располагайтесь у меня. А я лягу в зале.
АЛЕКСАНДР (Лоре ехидно). А в таборе не будут волноваться? (Выходит).
ЛОРА (про себя). Если я покину этот дом, причин для беспокойства будет куда больше.
ЭММА. Отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь. Все будет хорошо. (Выходит вслед за Александром)
ЛОРА (в сторону). Не уверена… И уж точно не для нас с вами…

Картина шестая

Зал небольшого уютного кафе. За угловым столиком сидят удрученная Ева и торжествующий Марк. Вдали освещен столик, где мило беседуют нарядный Александр и немолодая уже дама белоснежном брючном костюме. На столе – розы, шампанское, фрукты. Дама держит Александра за руку и выглядит очень счастливой.

МАРК. Ну, ты убедилась?
ЕВА (убитым голосом). Это ужасно. Я до последней минуты не верила… Это так на него не похоже… Мне казалось, что… кто угодно, только не он… Что ж, можешь торжествовать: все кончено…
МАРК. Я тебе говорил…
ЕВА. Оставь, папа!

Официант подводит к их столику неброско одетую Лору.
ОФИЦИАНТ. Простите, у вас свободно? Дама одна…
МАРК (еле сдерживаясь). Неужели не видите, у нас серьезный разговор? Другого столика не нашлось?
ОФИЦИАНТ (смущенно). Простите, я считал…
ЕВА. Папа! Прекрати! (Лоре приветливо). Садитесь, девушка. Мы уже уходим… Простите моего отца: нервы…
Лора благодарно улыбаясь садится, но взгляд ее прикован к тому же столику, что и взгляд Евы.
МАРК. Смотри, пошли танцевать. Она вся сияет… Просто поразительно… Ведь вдвое старше него, если не втрое…
ЕВА. По-моему, все ясно. (Поднимается.) Пора уходить…
МАРК (насильно сажая ее). Не спеши! Я хочу, чтобы ты непременно увидела, кто расплатится с официантом… Он или она…
ЕВА. Мне это уже не интересно…
МАРК. И так – каждый вечер… И все дамы – под стать этой. Где только он их находит? Все сияют от счастья, да и он роль свою хорошо знает: каждая из них убеждена, что она для него – единственная… И это понятно (с сарказмом). Ведь только в этом случае он может рассчитывать на приличное вознаграждение… Обрати внимание, как он на нее смотрит. Словно молодожен в день свадьбы. И тем не менее, точно так же он вчера смотрел на другую даму. Примерно тех же лет… И такую же дуру влюбленную… Чем он их берет?
ЕВА. Ты уже всадил мне нож в сердце. Неужели обязательно еще и рукоятью поигрывать? Поверь, и так достаточно больно…

• « Минуты тишины
• » Плач клоунов