консилиума нового добьюсь,
врачи вас невменяемой объявят.
Вы спасены – и я на высоте!
Маргарита (вспоминает)
Gretchen! Gretchen!
Wo ist er? Ich hab ihn rufen horen.
Ich bin frei! Mir soll niemand wehren.
An seinen Hals will ich fliegen,
An seinem Busen liegen!
Er rief Gretchen! Er stand auf der Schwelle.
Mitten durchs Heulen und Klappen der Hцlle,
Durch den grimmigen teuflischen Hohn,
Erkannt ich den sьЯen, den liebenden Ton.

«Гретхен! Гретхен!»
То голос друга, как когда-то!
Спасенье! Наше место свято!
Не страшно ничего ничуть!
Ушам поверить я не смею.
Где он? Скорей к нему на шею,
Скорей, скорей к нему на грудь!
Сквозь мрак темницы неутешный,
Сквозь пламя адской тьмы кромешной
И улюлюканье и вой
Он крикнул: «Гретхен!», милый мой!

Адвокат Да, да! Вот эти самые слова
осталось лишь в суде произнести!
Маргарита Мне просто все вдруг вспомнилось.
Все, все – и до последнего словечка.
Простите – я схватила вашу руку…
Я извиняюсь, господин защитник,
Мне показалось вдруг…
Адвокат Что, что вам показалось?
Смелее! Страшный призрак, голоса
иль раздвоенье личности, виденья,-
все это к делу, прямо то, что нужно:
свидетельства душевного недуга.
Маргарита Нет, к сожаленью, я в своем уме
и вряд ли уж теперь сойду с ума.
Ну, не могу ничем я вам помочь!
Адвокат Мне?! Да ведь я для вас стараюсь.
Маргарита Мой случай – это же для вас возможность…
Адвокат Простите. Это чепуха.
Быть может, глупость.
Но отнюдь не правда.
Нас время заставляет притворяться,
что хуже мы, чем есть…
Маргарита Я точно у позорного столба -
затравлена, освистана, никто мне
руки не подавал, и что ни утро -
порог обмазан дегтем, на дверях -
глумливые рисунки. А насмешки?
Будь жив мой брат…

Опускается в бессилии. Молится на коленях – как тогда, двадцать пять лет назад.

Ach neige,
Du Schmerzenreiche,
Dein Antlitz gnadig meiner Not!

Wochin ich immer gehe,
Wie weh, wie weh, wie wehe
Wird mir im Busen hier!
Ich bin ach kaum alleine,
Ich wein, ich wein, ich weine,
Das Herz zerbricht in mir.

Hilf! rette mich von Schmach und Tod!
Ach neige,
Du Schmerzenreiche,
Dein Antlitz gnadig meiner Not!

Скорбя, страдая
О мать святая,
Склонись, склонись к беде моей!
С людьми ли я, невольно
Мне больно, больно, больно,
Везде тоскую я.
Одна ли горе прячу -
Я плачу, плачу, плачу,
И рвется грудь моя.

Меня позором не убей!
Молю тебя я,
О мать святая,
Склонись, склонись к беде моей!

Ее раскаяние так искренне, что тронуло даже Адвоката. Он падает на колени рядом с Маргаритой.

Адвокат Мне хочется почти уже прощенья
просить у вас от имени всего
мужского рода… Да, но черт возьми,
я удивляюсь, почему же Фауст
так мало упомянут в вашем деле?
А все ведь упирается в него!
Кто, что он был?
Маргарита Он для меня был всё.
Адвокат Был. А сейчас, теперь?
Ведь вы уже не маленькая Гретхен.
Бог мой, в четырнадцать-то лет!
Да он вас изнасиловал, мерзавец!
Позор – растлить ребенка!
Сегодня он бы за решетку сел
как педофил.
Маргарита Я отдалась сама.
Адвокат Он так и так – растлитель.
Маргарита Прошу вас прекратить.
Адвокат Теперь – дитя.
В тогдашнем вихре чувств…
Ведь вы могли и поскользнуться
нечаянно? А может, юбки край
за что-то зацепился, вы споткнулись
и выронили мальчика из рук…
Иль в теплый вечер вы его купали,
и он внезапно… Ну же, говорите!
Тогда квалифицировать могли бы
всё как несчастный случай… Или, скажем,
неосторожность. Вы меня
хоть понимаете? Статья совсем другая!

Положим, вы хотели зачерпнуть
воды, а тут и выскользни младенец…
А может быть, оставленный в траве
он сам по склону в пруд скатился?
Маргарита Благодарю вас, господин защитник,
Но все иначе было.
Адвокат Как – иначе?
Маргарита Я погубила мальчика сама.
Адвокат Ох!
Маргарита Вы слишком уж чувствительны, молодой человек.
Я выбрала белейшие пеленки,
все лучшее надела на него,
и положила мальчика в корзину
и в воду… подтолкнула в тростники.
Я думала – проснется, закричит,
и люди его добрые найдут,
как Моисея, и возьмут к себе.
Прав Генрих, я тогда была
сама как неразумное дитя.
На миг я отвернулась, чтобы слезы
смахнуть. Потом смотрю – его уж нет.
Адвокат Простите. Я… Мы… Мы продолжим завтра.

Уходит.

Маргарита Сказал он – «завтра». Что это такое?
Что значит – «послезавтра», что – «вчера»?
Давно остановилось мое время,
там, у пруда. В себе несу я вечность.
И безнадежность – темную, сплошную,
бескрайнюю, как воды океана.
Отчаянье. И я моим грехом
Прикована к нему. Что могут судьи,
что могут прокуроры, адвокаты?
Да разве совесть где-нибудь снаружи,
а не во мне? Судить меня решили.
Но кто меня способен осудить
как я сама?
Ну да, тебе был голос.
И ты поверила? Тебе хотелось верить.
И что ты о себе вообразила?
Почти забыла все. Коростой толстой
ты рану зарастила.

Хуже всего, если меня оправдают.
Ох нет, если приговорят!

Жить плохо. Плохо умирать.
Нет, умирать страшней! А вдруг на небе
я встречу мать?
Waren wir nur den Berg vorbei!
Da sitzt meine Mutter auf einam Stein,
Es fa?t mich kalt beim Schopfe!
Da sitzt meine Mutter auf einam Stein
Und wackelt mit dem Kopfe;
Sie winkt nicht, sie nickt nicht, der Kopf ist schwer,
Sie schlief so lange, sie wacht nicht mehr.
Sie schlief, damit wir uns freuten…

Нам только бы гору скорей миновать:
На голом там камне сидит моя мать,-
По жилам мороз пробегает…
На голом там камне сидит моя мать
И мне головою кивает.
Недвижны глаза; голова тяжела…
Не встать ей: увы, она долго спала –
Уснула, чтоб мы наслаждались…

Прокрасться бы мне мимо,
Туда, где брат мой, бравый наш солдат.
Которому предательский удар
я нанесла, про честь свою забыв.
Прокрасться бы мне мимо и тебя,
младенец мой, ребеночек мой милый.
Ты б на меня смотрел во все глаза,
тянулся бы ручонками ко мне,
всем существом, ведь ты не мог бы знать,
к кому ты тянешься…
Да, смерть еще страшней,
чем жизнь. В себе несу я вечность
без света и без проблеска надежды.

Среда

Там же. Входит адвокат.

Маргарита Как чувствует себя невеста ваша?
Адвокат Что? А, спасибо. Хорошо,
я думаю. Я в эти дни не видел
ее. Я как-то слишком…
Маргарита Что?
Запачкан об меня?
Адвокат Нет, занят вами.
Да, вами, Маргарита, это правда.

• « Убить Ланцелота
• » Уроды