-Я знала, знала, что ты меня все равно найдешь. Видишь, что стало со мной? Помнишь, какой я была? А я ведь намного моложе тебя. Кино нас алкашами сделало. Всю жизнь… так ни один мужик меня и не любил, не захотел меня по – настоящему. А тебя все хотели. Теперь женитьба вообще не в моде, мои ровесники холостыми ходят. Режиссер мой, помнишь? Обещал с женой развестись. Но – разбогател, с женой у них новая эпоха любви. Мне даже звонить запретил. Работу я потеряла, студия – распалась. Отец – давно умер. На пенсию матери живем. А сынок твой ко мне так и не повернулся. Из дома уходил. Ни одного теплого слова не сказал. Когда он был маленьким, я книжки про оленей от него прятала, а он находил их. Понимаешь? Рос, как неприкаянный. Мама моя старалась. Она за ним ходила, думала – это мой сын, нагулянный от азиата. А тот секретарь райкома, помнишь? Считай, из – за него я ребенка твоего забрала. Думала, от него ты родила. Разозлилась я и завидовала тебе. Я ведь из – за этого секретаря ту командировку на забой оленей организовала, деньги нашла, группу сколотила, с телевидением центральным договорилась. Секретарь тогда за мной ухлестывал, и маме моей он нравился, хоть и староват для меня был. Она его еще комсомольским вожаком помнила, он работал у отца моего на заводе.
Мать Вики, все слушает и тоже вступает в разговор:
- Помню, как он менял на стене портреты руководителей партии после очередного съезда… Я ведь как узнала, что Вика в секретаря райкома влюблена, всю информацию о нем собрала. И о том, что они с женой давно не живут, мне рассказали, фактически он холост был.
-Баловали тебя родители, – сказала Маша.
-Да, они меня баловали. Но зато теперь, сама видишь, во что я превратилась. Зубы не на что вставить. Большую квартиру – пришлось продать. Мамины сбережения пропали, когда был дефолт. А раньше – все вертелось для меня и вокруг меня. И секретарь райкома, в тот год, действительно, из – за меня туда, на добычу оленей, приехал. А переспал – с тобой. Я видела тогда вас у реки, в кустах, в тальнике. Ты с ним встречалась, да? И от него родила?
-Не от него.
-Как это?
-А так. Другой отец у ребенка.
-Я мальчика твоего во время аварии забрала и улетела на юг, к бабушке, в Краснодар. Там был дом у нее и сад. Знала бы ты, что с ним в Краснодаре происходило…. От эпилепсии его лечили.
-Это шаманская болезнь. У нас в роду все ею болели. Это – проходит. Нужно только не мешать человеку, и духи уйдут.
-Точно, он – шаман. Бывало, сядет и сутки молчит. Часами сидит, будто нет его. Потом я вспомнила, что птицы перелетные летят туда, где вывели птенцов. Подумала – ему полегчает на Севере. Снова прилетела в Красноярск, а тут – ты по улицам ходишь. Я жуть как тебя боялась. А ты кружишь и кружишь. И он к окну подбегал. По ночам плакал, беспокоился. Я хотела этого ребенка тому секретарю привести и показать – вот мол, это твой парень. Да умер он, ты знаешь? Я называла его «старый скиф».
-Нет, не знаю. Зачем мне он?
-Я его любила. Наверное, его одного и любила. Он меня не хотел замечать. Завлек и забыл. Помер. Пусть земля ему пухом будет. Я все – таки с ним один раз была.
-Ты из – за него моего ребеночка забрала?
-Себя сама не пойму – как это сделала и зачем? А когда очнулась – от страха еле жива жила. И ребенку пользы не принесла, он со мной мучился.
-Да нет, ты вырастила его, – сказала Маша, – старалась.
-Всю жизнь я дрожала. Ну, думаю, – все. Город – то у нас небольшой.
-Для кого небольшой, а мне он всегда громадным казался, – сказала
Маша. – Я его вдоль и поперек облазила. Все детские дома наизусть знаю.
-Несколько лет ты по улице нашей кружила. Я в окно боялась заглянуть. И жалко тебя было, но не могла я страх перебороть. Думала – убьешь ты меня, не простишь никогда.
-Да за то счастье, что ты дитя мое сохранила, как же не прощу тебя? – устало произнесла Маша.
– Ради дитя кино бросила, старалась, медсестрой была. Может, пригожусь еще на Севере?
Маша не отвечала.
– Я училище медицинское успела закончить до кино, никому не говорила, что я – медсестра. А тогда на летном поле – раненные, я и побежала – помогать санитарам. Вокруг горит все. Прибежала к вертолету. Ты лежишь. А рядом – он. Ты его родила и даже укутала. Санитары тебя на носилки взяли. А я ребенка схватила, и разум мой помутился. Я ведь самолет на Краснодар ждала, на Анапу, где бабушка моя живет. С ребенком и улетела. Ведь от моего любимого мужика ты родила.
-Не от него, я тебе это уже сказала.
Сын подошел к ним веселый:
– Много читал я про эти машины, но не думал, что в жизни так классно. Вот это самолетик! Сколько груза в брюхе уместилось. А мы с вами – как воробьи или мошки незаметные.
– Летчиком хочешь быть? – улыбнулась Маша
-Нет, я в тундру хочу, к оленям.
-Поспи, путь – неблизкий, – сказала Маша
-Померзнуть придется, – сказал техник, сопровождавший груз.
-Знаем, – сказала Маша и расправила тулуп, приготовленный для сына.
Пахло сосной. Рабочие все носили и носили тяжелые, ладные доски. И Маша уснула.
Грузчик, который проверял крепления груза, остановился, вытер пот и
снова начал ворочать доски. Подошел Андрей и взялся помогать ему. Вдвоем они собрали аккуратный блок из тяжелых сосновых досок, закрепили его канатами. И довольные встали у штабелей, где среди укрепленных досок сладко спала и не просыпалась Маша.
Грузчик, это был Снега, проворчал: «Сейчас бы сигаретку. Да в самолете нельзя. Ты не куришь?»
В полумраке Снега не разглядел, что парень, стоящий рядом с ним, как две капли похож на него, молодого. Как будто рядом стоял он сам, только молодой. Но Снега уже забыл, каким он был в молодости.
-Нет, – сказал Андрей.- Я не курю.
Они стояли рядом, два дорогих для нее человека. Маша, в забытьи или во сне, смотрела на них сквозь ресницы, и улыбка блуждала на ее счастливом лице.
-Она так и не проснулась, бабка эта. Крепко спит, – сказал Снега.
– Мама моя. Мы в Хатангу летим. Она меня нашла. Я потерялся.
-А я из Хатанги в Красноярск. Женщину ищу, жену. Двадцать лет почти ее ищу. Потерял ее, дурак, и не найду. Вот в Красноярске посмотрю. Она у меня красавица, как певица Алегрова, – сказал Снега, подошел к люку и выпрыгнул из самолета на летное поле.
А Маша во сне продолжала улыбаться.
-Спит, – сказал подошедший генерал,- я проститься пришел и спасибо сказать.
Вика кокетливо поправила челку:
-Да, она спит.
Маша открыла глаза.
-В Хатанге вас вертолетчики подхватят. Лады? – сказал генерал. – Вы усаживайтесь поудобнее, – и вышел.
Дверь захлопнулась, все погрузилось в холодный мрак. Лайнер взревел.
На экране:
Лайнер оторвался от земли, а потом вошел в белую пелену и растворился в ней.
конец
Август, 2006.
дер. В.- Сузун

• « ПИЖРАНЕТ
• » СЛУЧАИ ЗАУРЯДНОГО СУМАСШЕСТВИЯ