КЛОДИ (Карлу). Рут дает уроки игры на скрипке.
РУТ (целует Клоди). Веселых музейных приключений. (Карлу.) Очень приятно. (Клоди, на ухо, но достаточно громко.) Хорош! (Уходит и тут же возвращается.) Что я вам говорила? Стоят под дверью! Ученик с мамашей! (Уходит, на этот раз совсем.)
Пауза.
КЛОДИ. Ну, как тебе моя соседка?
Массирует ему плечи, пока он просматривает пластинки.
Американка, чего ты хочешь. (Спохватилась.) Вот кто у нас американец!
Обнимает его сзади. За стеной ребенок разучивает на скрипке вальс.
Она хорошая скрипачка. (Заглядывает через его плечо.) Дай-ка мне… под этими пластинками. Нет-нет. Вот эта, да.
Он берет в руки пластинку.
Это Рут, узнаешь? (Показывает на фотографии.) У них квартет, одни девушки. Это их первый альбом. Классно, между прочим, играют.
Он разглядывает конверт. За стеной продолжается урок.
КАРЛ. Она не похожа на…
КЛОДИ. На кого?
КАРЛ. Не знаю. Я никогда не видел настоящих музыкантов.
КЛОДИ. Они не все такие, как Рут…
КАРЛ. Просто я…
КЛОДИ. …но если ты думаешь, что они разгуливают по улице в черных смокингах и бабочках…
КАРЛ. Я так не думаю.
КЛОДИ. И правильно делаешь. Мне надо одеться.
Но она не спешит уйти. Ерошит ему волосы и т.д.
Не больно? Я бы не хотела сделать тебе больно.
Прижалась к нему сзади и застыла. Потом со вздохом отстраняется и уходит в спальню.
К пиликанью скрипки за стеной начинают примешиваться уличные звуки.
КАРЛ обращается к зрителям.
КАРЛ. Мы провели в Лувре почти шесть часов и, даже когда присаживались на скамейку, продолжали разглядывать картины. Здесь, сказала она, ты понимаешь, что значит «гений».
Скрипка звучит тише. На смену уличному шуму приходят музейные звуки – эхо шагов в огромном зале, покашливание, шепоток.
И снова: прогулочные пароходики на Сене, щебет птиц, детские крики…
В этих залах она была как дома. У нее здесь были «близкие друзья», которыми я должен был восхищаться вместе с ней, и «заклятые враги», мимо которых она проходила, презрительно поджав губы, а еще те, кого она называла «странный народ».
Пауза.
С двумя картинами она о чем-то поболтала, как со старыми знакомыми. Время от времени она брала меня за руку, чтобы я прислушался к окружающим звукам.
Он прислушивается.
В дверях спальни появилась Клоди, почти одетая.
КЛОДИ. Карл, самая большая ошибка в музее – это передовериться зрению. Картины живут в окружении звуков. Шагов, покашливаний, хныканья ребенка. Шепотка влюбленных парочек.
Пауза.
КАРЛ (зрителям). Она привела меня в зал, где последний раз была лет в шестнадцать. Здесь, сказала она, парни «клеятся» к девушкам. Там на стене висела «Одалиска» Энгра: обнаженная, лежащая спиной к зрителям, зазывно смотрит на нас. «Если ты лизнешь ее кожу, на губах останется вкус меда».
Пауза.
Сюда приходят, объяснила она…
КЛОДИ (продолжает, надевая туфли). …потому что после Энгра любая аппетитная попка вызывает повышенный интерес. (Скрывается в спальне.)
КАРЛ. На скамеечке хихикали две девчонки. Когда я обернулся, они опустили глаза. Вдруг чувствую: сзади, в карман брюк, залезает палец и тянет меня куда-то. Мадам Мельвиль меня приревновала! (Улыбается, гордый собой.) Мы пошли дальше, но палец из кармана она не вытащила.
Пауза.
Не подумайте, что Лувр – это сплошная обнаженка. Лувр – это человеческое тело. Ее слова.
Пауза.
«Убери оттуда тело, мышцы, плотские радости…»
КЛОДИ (выходя из спальни). …и от Лувра останутся голые стены. (Поправляет чулок.) Мужчина, Карл, это не только его мужское достоинство…
КАРЛ. Она это сказала перед изображением святого, больше похожего на культуриста, утыканного стрелами.
КЛОДИ. …но именно мужское достоинство делает его мужчиной.
Пауза.
КАРЛ. Слышали бы вас сейчас в Огайо!
КЛОДИ готовится к выходу: расчесывает волосы и проч.
(Зрителям.) Была там одна картина, в которую я не врубился. Через несколько лет мне попалась открытка с репродукцией, и я узнал ее название. «Габриэль д’Эстре и ее сестра».
Пауза.
Две молодые женщины сидят по пояс голые, и одна другой – кто кому, не знаю – сжимает сосок двумя пальцами. А сами уставились вперед, как будто их фотографируют. И что бы это могло значить? Не знаете? А мадам Мельвиль мне объяснила…
КЛОДИ. Жизнь богаче, чем принято думать. (Уходит к себе.)
КАРЛ. Выйдя из музея, мы пошли по набережной Лувра. Мадам Мельвиль купила в киоске миниатюрный альбом репродукций. Расплачиваясь, она согнула ногу в колене, на которой держала сумочку. Послеполуденное солнце осветило ее, как античную скульптуру. Только все эти скульптуры ей в подметки не годились.
Пауза.
Я еле сдержался, чтобы не потрогать ее: может, я сплю?
Пауза.
С Сены дул встречный ветер, и она все время воевала с волосами, закрывавшими ей все лицо. Миниатюрный альбом она купила мне. «Безделица от бездельницы», – с этими словами она сунула книжку в карман моей куртки. Сам не знаю, как это вышло… мы провели вместе целый день, я уж не говорю о ночи, но я впервые к ней прикоснулся. Я взял ее за руку и хотел поцеловать в губы – вы не поверите, но я еще ни с кем не целовался, – но она вырвалась и побежала.
Пауза.
В мужчине, к которому она бросилась, я узнал мсье Дарка, нашего математика. Его маленькая дочь стояла рядом, наматывая на палец нитку, тянувшуюся к воздушному шару. Мадам Мельвиль говорила с ним как-то непривычно строго. Потом резко развернулась и пошла прочь, даже не простившись.
Пауза.
Я ее догнал, она долго молчала. Потом предложила зайти в бистро. Я пил кофе, она заказала вино. Солнце было предзакатное, неяркое, но она зачем-то надела защитные очки. Я вдруг почувствовал себя лишним. Она словно забыла обо мне. Мы сидели так, не знаю сколько. А потом, так же молча, пошли к ней.
Карл выходит, и почти сразу он и Клоди входят в квартиру после затянувшейся прогулки.
Оба молчат. Она витает в своих мыслях. Он достает из кармана альбом с иллюстрациями.
КАРЛ. Спасибо за…
КЛОДИ (не слушая). Поставь что-нибудь.
Он стоит, не зная, что выбрать.
Чего ты ждешь? Тебе надо повторять дважды?
КАРЛ (оторопел от этого внезапного взрыва). Я не знаю, что поставить.
КЛОДИ. Не все ли равно! Поставь что хочешь! (Она сбрасывает туфли и направляется в спальню, процедив сквозь зубы.) Мужчины!
Оставшись один, Карл заводит пластинку. Входит Рут. Ее не узнать: хорошо одета, волосы уложены.
РУТ. Вы не закрыли дверь. А где–?
Он показывает кивком головы. Сделав пару шагов в сторону спальни, она поворачивается к Карлу.
Слушай, а потише нельзя?
Он убавляет звук. Из спальни выходит Клоди, на ходу влезая в домашний пуловер.
(Клоди.) Я услышала, как вы пришли.
КЛОДИ (подходит к Карлу). Тебе самому не надоело? (Жестом, в котором сквозит раздражение, откидывает его непослушную челку со лба.) И почему так тихо, я ничего не слышу!
Он прибавляет звук.
РУТ. Ну, как Лувр?
КАРЛ. Мне понра…
КЛОДИ (перебивает). Столкнулась с ним на улице, ну?!
РУТ. С кем?
КЛОДИ. С Полом, с кем. Мало мне его в школе! Стоит, рот до ушей, как будто ничего и не было. И эта его «фуфочка» с воздушным шариком! (Вспомнила про Карла.) Ты ничего не слышал. И вообще, тебе не пора домой?
КАРЛ. Зачем?
КЛОДИ. Интересный вопрос!
РУТ. Кстати, здесь была твоя мать.
КАРЛ. Моя мама?
РУТ. Она решила…
КЛОДИ (перебивает, Карлу). Ты что, дал ей мой адрес?
КАРЛ. Да нет, я…
КЛОДИ (не слушает). Тогда откуда она его узнала?
РУТ. Позвонила в школу. Так она сама сказала.
КЛОДИ. Сегодня суббота. В школе никого нет.
РУТ. Кажется, адрес ей дал директор. У нее…
КЛОДИ (перебивает). Она позвонила ему домой!
РУТ. У нее были какие-то дела в наших краях, и она решила заехать. Я сказала, что вы скоро вернетесь.
Общее молчание.
(Увидела конверт на столе.) Моя пластинка! (Карлу.) Тебе понравилось?
КЛОДИ. Мы еще не слушали. Только собирались.
Пауза. Звучит тихая мелодия.
РУТ. Ну, я пошла? Не буду вам мешать.
Что-то в ее голосе заставляет Клоди ее окликнуть.
КЛОДИ. Рут? Ты что, плакала? (Подходит к ней.) Что-нибудь случилось? (Провожает ее со сцены.)
Мы слышим, как Рут рыдает в прихожей. Карл садится, чувствуя себя не у дел. Клоди пытается выяснить, что произошло.
Рут? Ну, что такое? Скажи мне.
Перешли на шепот. Через какое-то время они возвращаются, и Клоди уводит Рут на кухню.
КАРЛ. Что случи…
Они его не замечают.
Я могу чем-нибудь–?
Но они уже скрылись.
Карл сидит с несчастным видом.
Из кухни выходит Клоди и направляется в ванную. Он предпринимает еще одну попытку включиться в происходящее.
Я могу–?
Она скрывается в ванной и почти сразу возвращается – в руках у нее флакон с бесцветной жидкостью.
КЛОДИ (уходя). У нее мандавошки. Это ее гитарист наградил. Доигрался. (Остановилась.) Ты хоть знаешь, что такое мандавошки?
Он неопределенно мотает головой.
Такие маленькие черненькие…
КАРЛ. Ну да.
Коротко на него взглянув, она скрывается в кулисе. Через какое-то время обе женщины выходят из кухни.
РУТ. Я знаю, что надо принять душ, но я не могу. Не могу заставить себя раздеться. Сигареты остались?
Карл протягивает пачку, она закуривает, садится.
(Карлу.) Ну и мерзость. Такие маленькие черные…
Он инстинктивно отодвигается.
(Хмыкнула.) Дурачок, это же тебе не прыжки с шестом. (Вытирая слезы, Клоди.) У тебя-то это откуда? (Показывает на флакон.)
Клоди делает загадочное лицо.
Все, проехали.
КАРЛ (о музыке). Как? Не слишком громко?
РУТ. Я не понимаю! Почему французы такие грязные?!
Клоди явно задета. Рут спешит исправить оплошность.
Почему мужчины такие грязные?
Клоди садится рядом с Рут и берет ее за руку. Рут всхлипывает. Короткая пауза.
КЛОДИ. Помню, как мне понадобилась эта штука. (Показывает на флакон.) Получила рецепт, прихожу в аптеку…
РУТ. А ему слабо было купить?
КЛОДИ (пожимает плечами). Подходит моя очередь, протягиваю рецепт провизору, а он на всю аптеку: «Это что такое?»
Пауза.
Я ему шепотом: «От мандавошек». «От мандавошек!» – повторяет он на всю аптеку, словно смакуя это слово. А за мной стояла женщина. (Карлу.) Лет, примерно, как твоей матери.
РУТ (с добродушным смехом). А тебе, интересно, сколько?
Клоди смеется – дескать, подловила.

• « Плач клоунов
• » Цветы любви и красоты.