Ричард Нельсон
Мадам Мельвиль

Перевод с английского и редакция Сергея Таска

Можно позволить себе вольности с линией, формой, пропорциями, цветом – лишь бы чувства были понятны и осязаемы.
Пьер Боннар

Действующие лица
КАРЛ
КЛОДИ
РУТ
ОТЕЦ

Парижская квартира. 1966 год. Из комнаты три выхода – в прихожую, кухню, а также спальню и ванную. Книжные стеллажи, проигрыватель, пластинки. Карл, американец лет тридцати пяти, зачитывает из книжки.
КАРЛ.
Прелестный мальчик, что при ней в пажах,
Похищен у индийского набоба.
Она сама ему венки сплетает
И ни на шаг его не отпускает.
(Закрывает книжку и ставит на полку.) Впервые я увидел на сцене «Сон в летнюю ночь» лет пять назад, уже зрелым мужчиной. А тогда, в шестьдесят шестом, в этой квартире, которой больше не существует, я был такой «вьюноша». Сейчас я отец двух детей, и мне надо сделать усилие, чтобы представить себя в этих стенах. Потому что когда я думаю о ней… или рассказываю о ней… я вижу себя пятнадцатилетним мальчишкой: прямым, бесхитростным, самоуверенным. Неуверенность пришла потом… в этой квартире. (Оглядывает комнату.) Недавно я прочел определение какого-то профессора из Нью-Джерси. «Неуверенность – это когда ты, в подвешенном состоянии, видишь вещи в самых разных ракурсах».
Пауза.
В таком случае неуверенность – это первый шаг к тому, чтобы стать писателем. Но все по порядку. Париж. Зима. Шестьдесят шестой год. Студенческие заварушки. Мой старший брат, поступивший в Корнелл, уже налегал на «травку», а нас с мамой отец забрал в Париж, где он занялся шоу-бизнесом. Меня определили в Американскую школу. Учеба мне была до фени, и сам Париж, если честно, мне не нравился… ну разве что «Палладиум», где по пятницам мы отрывались по полной программе. Там я впервые услышал «Роллингов». Видел, как бородатый хиппарь из Небраски сжег повестку в военкомат под сладострастный стон местных девиц. Потом я его там заставал еще не раз – и, что характерно, за тем же занятием.
Пауза.
Однажды мадам Мельвиль, наша училка по литературе, которая меня в упор не замечала, спросила, не хочу ли я пойти в кино с ее группой. Они каждую неделю обсуждали новую картину. (Закрыв глаза, смакует названия.) «Жюль и Джим». «Хиросима – любовь моя». «Блоу ап». (Открыл глаза.) Тогда я впервые увидел голых женщин… свободно разгуливающих голых женщин. После просмотра мы приходили сюда – обсудить увиденное. То есть обсуждали другие, а я кивал с умным видом, налегая на шоколад и прислушиваясь к непривычной музыке.
Игла автоматически опускается на пластинку, звучит Бах.
Музыка была классная, но я в ней ни черта не понимал. У нас в доме такое не играли, и на концерты мы не ходили. А еще я разглядывал корешки. Книг там была уйма, даже в спальне. Это там. (Сопровождает жестом.) О книгах тоже говорили… те, кто их прочли.
Пауза.
Однажды мы посмотрели какую-то муру про виндсерферов – был май месяц, конец учебного года – и всей компашкой двинули к мадам Мелвилль, – мимо Сорбонны, под фонарями, превращавшими Париж в город-призрак. Потом, как водится: кому разговоры, кому шоколад. Потом я пошел в туалет. Слышу – звонят, в прихожей зашумели. (Из прихожей доносятся голоса уходящих ребят.) Хлопнула дверь. Выхожу – никого. Я беру свою куртку и направляюсь…
Из прихожей выходит КЛОДИ МЕЛЬВИЛЬ, ей за тридцать, и она очень привлекательна. КАРЛ делает вид, что застегивает ширинку.
КЛОДИ (удивлена). Карл? Ты разве не ушел вместе со…
КАРЛ. А где все? Я был в… (Показал на туалет.)
КЛОДИ. За Софи приехала мама. Все ушли – завтра контрольная по математике. Тебя никто не обещал подбросить до дома?
КАРЛ. Это далеко…
КЛОДИ. Ну да. Вы живете в… в каком квартале?
КАРЛ. В шестнадцатом.
КЛОДИ (не слушая). Возьми шоколадку. Сегодня к ним даже не притронулись.
КАРЛ. Я притронулся.
КЛОДИ. Бери еще, не стесняйся.
Она ест шоколад и просматривает письма, то и дело вздыхая. КАРЛ на нее смотрит.
КАРЛ (подождав). Я пойду?
Она поднимает на него глаза.
Метро скоро закроется.
КЛОДИ. У тебя еще есть немного времени. (Продолжает разбирать почту.) Или у тебя дела?
КАРЛ. Да нет.
КЛОДИ. Ладно, я тебя отвезу. (Отложив письма, разглядывает его с улыбкой.) Сними ты, бога ради, этот галстук. Школьники при галстуках – это ужасно. И убери волосы назад.
Он делает, как она велит.
Совсем другое дело. (Подойдя к Карлу, придерживает прядь, не давая ей упасть ему на лицо.) Выпью-ка я вина. А ты что будешь? Кока-колу, лимонад?
КАРЛ. Вино.
Она с удивлением поднимает на него глаза, но он делает вид, что разглядывает книги на полке.
КЛОДИ. Если ты что-то хочешь, ты скажи.
Он не понял.
Я о книгах.
Она дает Карлу пластинку и направляется к выходу.
Поставишь?
Из кухни, перекрывая музыку все того же Баха.
Люсину юбку видел? Еще бы ты не видел! А что гласят школьные правила? «Не выше колена»! Это она ее во время сеанса подтянула. Да? Ты ведь с ней рядом сидел?
КАРЛ. Не я – Роберт.
КЛОДИ (возвращается с вином в одной руке и лимонадом в другой). Да? Может, это он задрал ей юбку?
КАРЛ. Вряд ли.
КЛОДИ. Держи. (Протягивает напиток.) Ты не поставил..?
КАРЛ. Извините… (Меняет пластинку.)
КЛОДИ. Юбки укоротились – дальше некуда. Скоро от них ничего не останется. Как говорят у вас в Америке? «Пуф – и нету!» (С хитроватой улыбкой.) А вам, мужчинам, только этого и надо, да?
Он было открыл рот, но тут зазвучал голос Стефани Граппелли.
Ш-ш-ш. (Садится на кушетку, сбрасывает туфли, закрывает глаза.)
Долгая пауза. КЛОДИ потягивает вино, слегка раскачиваясь под джаз. КАРЛ ее разглядывает, затем вынимает из кармана непочатую пачку сигарет. Поколебавшись, спрашивает.
КАРЛ. Сигарету?
КЛОДИ (открыла глаза). Я и не знала, что ты…
КАРЛ (откровенный блеф). Уж сто лет.
Опершись на его ногу, она берет сигарету. Ждет, пока он поднесет зажигалку. Потом убирает с его лица непослушную прядь.
Бесполезно.
КЛОДИ. Не скажи. Мы поставим ее на место, как нерадивого ученика. (Затягивается, поглядывая на него с улыбкой.) Как тебе сегодняшний фильм?
КАРЛ. Не очень.
КЛОДИ. Ты не любишь американские картины?
КАРЛ. Да нет, просто… Ну, катаются они по волнам на этих досках…
КЛОДИ. Мальчикам нравится.
КАРЛ. Я уже не мальчик.
КЛОДИ. Ну да.
Пауза.
А я с удовольствием смотрела на ребят в купальных костюмах. Все девочки. Софи хочет еще раз сходить. С мамой. (Смеется.)
КАРЛ. Мне больше понравились другие фильмы. Серьезные.
КЛОДИ. А этот, по-твоему, несерьезный?
КАРЛ. Три придурка занимаются виндсерфингом.
КЛОДИ. Три «придурка» занимаются поиском идеала, Карл. Они ищут ту самую волну, единственную и неповторимую. В этом есть что-то мифологическое. Современный эпос. Тебе это неинтересно – ну, что ж. Тебе больше нравятся французские фильмы про секс.
КАРЛ. Они не про секс, они…
КЛОДИ (перебивает). А как у тебя обстоят дела по другим предметам?
КАРЛ. Нормально.
КЛОДИ. Ты ведь парень с головой.
КАРЛ. Спасибо.
КЛОДИ. Но в моем классе это не очень заметно.
Пауза.
Сидишь, как воды в рот набрал.
КАРЛ. Я слушаю.
КЛОДИ. Надо еще и говорить. Иначе как мы узнаем, что ты думаешь. (Меняя тему.) Это она для Роберта старалась. Люси. Это она для него задрала юбку. Как ты думаешь?
КАРЛ. Почему обязательно «для кого-то»? Мало ли…
КЛОДИ. Мало ли – что? Нет, тут, можешь мне поверить, все не так просто.
Слушают музыку. КЛОДИ, расслабившись, потягивает вино и дымит сигаретой. Вдруг ее словно осенило.
Ты ждал в туалете, пока все уйдут?
КАРЛ. Нет! Просто я не слышал…
КЛОДИ. Ты не слышал, как все громко прощались в прихожей? Не слышал, как хлопнула дверь?
КАРЛ (с излишней горячностью). Да! Не слышал!
КЛОДИ. Звонка в дверь, когда за Софи приехала мать, ты тоже не слышал?
КАРЛ. Не слышал! (Встает.) Мне пора.
КЛОДИ. Ты ведь, Карл, нарочно задержался? Ну, конечно. Послушай, в этом нет ничего плохого.
Он застыл на месте.
Ты скорее всего и сам не понимал, зачем остался. Мужчины очень часто не понимают, зачем они совершают тот или иной поступок. Вот почему мы, женщины, вас побаиваемся.
Пауза.
Мужчины, разумеется, нас тоже побаиваются, но по другим причинам. Что, не так? (Не то его дразнит, не то с ним кокетничает.) Мы как раз об этом говорили в классе. Что же ты не пьешь?
Он берет свой лимонад, а она продолжает без паузы.
Книги, написанные женщинами о мужчинах, и наоборот… два противоположных взгляда. Этой темы в программе нет, я ввела ее на свой страх и риск. Во время обсуждения я все ждала, что ты выскажешься. Расскажешь нам, что мужчины думают о женщинах. Ты ведь по этой части дока. Нет разве?
Он отмалчивается, делая вид, что заинтересовался журналами на столике.
Говори, не стесняйся. Я рада, что ты в моем классе. Ты умеешь слушать. Почему мне не дает покоя твоя дурацкая челка?
Оторвавшись от журнала, он отвечает растерянной улыбкой.
Тот еще журнальчик, да? Ты его читал?
КАРЛ. Нет.
КЛОДИ. Его выпускают сами школьники. La Zanzara. Знаешь, как это переводится?
КАРЛ. «Москит».
КЛОДИ. Кусачее название, да?
КАРЛ. Не знаю…
КЛОДИ. Это потому что ты не читал. Там у них обо всем – разводы, противозачаточные средства, половое воспитание. Подростки, вроде тебя. Вокруг так быстро все меняется. Хочешь взять домой?
КАРЛ. Да нет. (Положив журнал, берет какую-то книгу.)
КЛОДИ. Ну да, у тебя совсем другие интересы.
КАРЛ. В каком смысле?
КЛОДИ. Ты, кажется, хочешь стать писателем? (Пауза.) Поэтом?
Он не отвечает.
Кто мне об этом сказал? Люси? Нет, это был твой отец.
КАРЛ. Разве вы его видели?
КЛОДИ. Он приходил по поводу твоего зачисления. Мы немного поговорили.
КАРЛ. Да? Он мне ничего не сказал.
КЛОДИ. А почему он должен был тебе сказать? Вы меня обсуждаете дома? Думаю, он про меня просто забыл. Увидеть столько учителей за один день! А вот я хорошо помню, как он сказал со смешком: «Мой сын хочет стать поэтом!» Если честно, он мне не понравился. Я ему тогда ответила: «Без поэтов нельзя». Покажешь мне свои стихи? О чем они?
Пауза.
О Люси?
Пауза.

• « Плач клоунов
• » Цветы любви и красоты.