ГАРИК (на ходу, в куртке). Жду вас внизу. (Уходит).

Медленно, осторожно, девушки одевают Любу, и тоже уходят. Тишина. Воет ветер.
Художник смотрит им вслед, поворачивается, идёт к мольберту, берётся руками за стойки станка, трясёт, вот-вот сломает, поднимает вверх, и кажется, ещё немного и он хлопнет им об пол, – но нет, опускается на колени, стонет, потом какое-то время молчит, так что кажется, будто, он умер.
За сценой слышится шорох, движенье, какая-то тихая невнятная речь.

ОЛЕГ. Кто там?.. (Уходит туда).

Проходит какое-то время, но Олег не выходит оттуда. Сцена пуста. Никакого звука. Только ветер.
Вскоре, однако, возникают фигуры. Их двое. Они волочат за ноги безжизненное тело Олега. На лицах чёрные маски. Проносят в другую комнату, возвращаются в переднюю, появляются вновь. В руках специально сбитый фанерный чехол. Фигуры подходят к станку, делают замеры, осторожно снимают подрамник с картиной, одевают чехол и аккуратно так, деликатно, уносят назад, в кромешную тьму.

ЗТМ

Картина седьмая.

Посреди сцены ванна, по бокам занавески.
В ванне Макаров, Сергей Александрович, на полу бутылка коньяка, рюмка. Телефон.
Прикрыв глаза рукой, мурлычет знакомый напев.

МАКАРОВ (тихо). …Имел бы я златые горы,
И реки, полные вина,
Всё отдал бы за ласки-взоры…
(Вздохнул). И мной владела бы ты одна.
Всё отдал бы за… (Звонит телефон на полу. Снял трубку). Да…
Аллё. Аллё?.. Я у телефона! Кто там? Я Вас не слышу. Ответьте. Аллё?! (Бросил трубку, налил коньяку, поёт): …Всё отдал бы… за ласки-взоры… (Выпил. Поставил рюмку на пол, налил ещё. Полотенце из-под головы вытащил, приложил к лицу):
…И мной владела бы ты одна.

Пауза. Снова звонок. Снял-положил трубку.

… Не упрекай несправедливо,
Скажи всю правду ты отцу…
(Вздохнул). Тогда свободно и счастливо
С молитвою пойдём к венцу.
Тогда свободно и …

Звонит телефон. Схватил трубку.

Да! Аллё! Чего? А, это ты? Да, нет, это тут… достаёт кто-то… ну, не туда попадают, что ли, чёрт их знает… Ладно, привет. С наступающим… И тебя. Ага. Спасибо, тебя также. Да, нет… нет, пожалуй, не поеду. Не-не… не поеду. Дома я, ага. Ну, да… один… Постой. (Прислушался). Один, один. Ну, я же теперь сирота… Да, не, – не хочется. Да и ломает чего-то… Сломался, говорю. Простудился, наверно. Скажи, не могу, заболел… Да вот, в ванне лежу… Чего делаю, лечусь… грехи вымываю. Видать, до Нового Года не смыть. Грешен… Грешен, говорю, больно. Так что, не ждите меня. Удачно вам встретить Новый Год. Счастливо. Пока.

Положил трубку. Выпил, поставил, налил. Закрыл ладонью глаза:

…Тогда свободно и счастливо
С молитвою пойдём к венцу.

Тихо, как Призрак, входит Люба.

…Тогда свободно и счастливо
С молитвою пойдём к венцу.

ЛЮБА (прижимает локоть к бедру, в руке пистолет «Макарова», – тихо). Встать.
МАКАРОВ. А?
ЛЮБА. Встать.
МАКАРОВ. То есть…
ЛЮБА. Встать, я сказала.
МАКАРОВ. Люба?.. Я…
ЛЮБА. Я сказала…

Сергей Александрович осторожно вынимает из-под головы полотенце и, прикрываясь, медленно встаёт.

МАКАРОВ. Люба…
ЛЮБА. Повыше немножко.
МАКАРОВ. Повыше… что по…
ЛЮБА. Полотенчик немножко. Ага, вот так. Нет, ещё.
МАКАРОВ. Лю…
ЛЮБА. Так, так, так ещё… (Вытягивает обе руки вперёд).
МАКАРОВ. Люба, Люба, Люба, ты что? Ты что? Что ты хочешь?
ЛЮБА. Так… значит, вам какое?
МАКАРОВ. Что – какое?!
ЛЮБА. Правое или левое?
МАКАРОВ. Правое или… Не понял.
ЛЮБА. Уберите, пожалуйста руки.
МАКАРОВ. Всё, всё, всё, всё, хватит!
ЛЮБА. Р-руки!!
МАКАРОВ. Люба!! оно стреляет! Это оружие. Даже незаряженное, раз в году…
ЛЮБА. Почему – незаряженное? Заряженное. Я, вот, и обойму нашла, затвор отвела, охранитель… опустила тоже.
МАКАРОВ. Боже мой, на кого ты похожа? На кого похожа?! Люба. Ты пришла меня убить? Меня?! Так ненавидишь?.. И что же, убьёшь, уйдёшь и не вспомнишь?
ЛЮБА. Сергей Александрович, не говорите красиво. Я всё равно Вас не услышу. Убью, уйду и не вспомню…
МАКАРОВ. А игры? Наряды? Куклы, которые дарил тебе в детстве? Разве не помнишь?
ЛЮБА. Нет.
МАКАРОВ. Как же, нет?!
ЛЮБА. Не-ет!
МАКАРОВ. Все мечты, все надежды, дыхание, сны мои – всё это ты!! Я же глаз не мог отвести от тебя, и теперь… и теперь…
ЛЮБА. …а теперь… а теперь я пришла, чтобы убить… убить…
МАКАРОВ. …Люба… солнышко моё, это не твоя роль…
ЛЮБА. …что поделаешь, Сергей Александрович… что поделаешь…
МАКАРОВ. …ненаглядная моя, ты не создана убивать…
ЛЮБА. …от солнышка ненаглядного… ничего не осталось…
МАКАРОВ. …нет! нет!! нет!!!
ЛЮБА. …да! да!! да!!!
МАКАРОВ. …это не ты… неправда… (Закрыл лицо руками).

ПАУЗА.

ЛЮБА Так… ладно… (Достаёт нож, кладёт ему на край ванны).
МАКАРОВ (обхватив голову руками, мотает головой). М… м…
ЛЮБА. Надо, Сергей Александрович, надо.

Набрал в ладони воды, приложил к лицу.

МАКАРОВ. Нет, я этого делать не буду.
ЛЮБА. А тогда мне придётся стрелять. Считаю до десяти. Раз…
МАКАРОВ. Люба, ну, ладно, я понимаю твои чувства, готов согласиться, что власть несправедливо поступила с твоим отцом…
ЛЮБА. Два…
МАКАРОВ. Но я-то тут при чём?! Почему ты судишь именно меня? За что – именно меня? Где у тебя доказательства, что «настучал» о чём-то там именно я?
ЛЮБА. Три…
МАКАРОВ. Что же ты, такая справедливая, собираешься совершить такой же несправедливый суд, как с твоим отцом? Ставишь меня заложником варварства, которое я не совершал?
ЛЮБА. Четыре…
МАКАРОВ. Почему я должен расплачиваться за чью-то мерзость?! Люба! Ты что, доказала мою вину?!
ЛЮБА. Не доказала…
МАКАРОВ. Так докажи!
ЛЮБА. Что это изменит? Пять…
МАКАРОВ. Нет-нет, ты не увиливай. Не пойман, не вор, знаешь ли, она и пословица и закон.
ЛЮБА. А я знаю другую пословицу: «Не пойман, но вор!»
МАКАРОВ. Доказательства?
ЛЮБА. Что?
МАКАРОВ. Доказательства, Любовь Николаевна?
ЛЮБА. Доказательства?!
МАКАРОВ. А как же? Это ведь Вам не с микрофоном на эстраде: «Мама, я в Африку хочу». Зелёные финики рвать ума не надо.
ЛЮБА. Так а какие доказательства? Вы же к ним никого не пускаете? Вы и закон-то на цугундере держите, чтобы к ним никого не пущать?!
МАКАРОВ. Да-а?
ЛЮБА. Да-а, такой вот получается «финик», Сергей Александрович… Шесть…
МАКАРОВ. Тайна сл…
ЛЮБА. Что?!
МАКАРОВ. Тайна следс…
ЛЮБА. Молча-ать… тайна следствия… Семь.
МАКАРОВ. Но ты же ничего не доказала!! Люба!!
ЛЮБА. А если докажу?!! Восемь…
МАКАРОВ. Что?!! Да ничего ты не докажешь.
ЛЮБА. Нет, ну, а если, вот, вдруг так случится, что докажу?
МАКАРОВ. Ты этой штукой-то не махай. Что ты ею размахалась?! Это тебе не игрушка! Возьми на предохранитель!
ЛЮБА. Доказательства получите, не сводя глаз с моего пальчика.
МАКАРОВ. Ну, валяй, валяй, доказывай. Доказывай…
ЛЮБА. Так… (Поправив причёску). Что я держу в руке?
МАКАРОВ. Пистолет.
ЛЮБА. Да не в этой, а в этой?
МАКАРОВ. Не вижу.
ЛЮБА. Вглядитесь.
МАКАРОВ. Какая-то коробочка.
ЛЮБА. Да не коробочка. Плёночка.
МАКАРОВ. Плёночка? Какая?
ЛЮБА. Ну, как же? Шпионов ловите и не знаете? Шпионская.
МАКАРОВ. Шпионская? Ха-ха? Откуда?
ЛЮБА. От мамы.
МАКАРОВ. От мамы?!
ЛЮБА. О! Хорошо спросили. От мамы, да… Мама дала её мне. Делала ремонт в квартире и нашла. А Вам почему-то не отдала.
МАКАРОВ. Значит, мама? (Изменился в лице). Которую ты довела до могилы?
ЛЮБА. Рискуете, Сергей Александрович… Девять…
МАКАРОВ. И что же обо мне рассказала мама?
ЛЮБА. Да не мама.
МАКАРОВ. А кто?
ЛЮБА. Вы… сами о себе…
МАКАРОВ. Я?! (Вытаращил глаза, вглядываясь в плёнку).
ЛЮБА. Вы… Включить?
МАКАРОВ. Ну, включи.
ЛЮБА. А хорошо будете себя вести?
МАКАРОВ. Боишься, что…
ЛЮБА. Не-ет, это я успею… Я за воду боюсь, в которой Вы сидите.
МАКАРОВ. Блефуешь?
ЛЮБА. Ага.
МАКАРОВ. Кровушки жаждешь?
ЛЮБА. Ага…

Нажимает на скрытую под пальто кнопку диктофона. За ширмами замелькала чья-то тень. Свет прижимается. Возникает теневой театр.

ГОЛОС МАКАРОВА (тень на ширме синхронизирует голос в динамике). Аллё! Алё, девушка, пятый соедините. Ага… (Пауза. Там что-то отвечают). Да нет, девушка, всё равно соедините, скажите по селектору, что это сокол звонит… да-да, сокол ясный… Там возьмут трубку. (Пауза). Аллё? Да, это я. Потом поостришь, я из дома…. У брата, да. У Кириллыча. Значит, слушай внимательно. Всё готово. Схему и сетку зарубежных связей я ему положил за холодильник. Да, да. Там всё, что надо. Ага… Теперь так, сейф у него маленький, в стене, за книжным шкафом. Они сейчас все на балконе. Требуйте ключи. Ты понял? Всё. Всё, иду на балкон… Да! Мотылька не трогать…

Люба нажимает кнопку. Свет возвращается. Тень за ширмой исчезает.

МАКАРОВ. Ну, и что?
ЛЮБА. Что – что? У меня ещё есть. Только Вы, смотрите, не киньтесь так вот вдруг. Плёнка эта – копия, оригинал в надёжном месте.
МАКАРОВ. Это не я.
ЛЮБА. Ну, ну, ну.
МАКАРОВ. Какой-то «Сокол». Не знаю. Голос, похожий, но не мой.
ЛЮБА. Ваш.
МАКАРОВ. Не-а.
ЛЮБА. Ва-аш…
МАКАРОВ. Не.
ЛЮБА. Такой голосок… соколик Вы наш ясный… доказывать… всё равно что на пальчик вот этот… плюнуть…
МАКАРОВ. Доказывать где будешь?
ЛЮБА. О! Это вопрос по существу. Я… Сергей Александрович… никому доказывать ничего не буду. Только Вам… персонально.
МАКАРОВ. Тогда ты ничего не доказала.
ЛЮБА. Да?
МАКАРОВ. Да.
ЛЮБА. А «жучок»?
МАКАРОВ. Что – «жучок»?
ЛЮБА. «Жучок»-то никто не отключал… Он ведь и дальше работал.
МАКАРОВ (усмехнулся, уставился в воду, замотал головой). Да-а… Ну-ну.

Люба подходит к ванне, кладёт на край свой диктофон, кладёт пистолет, какое-то время стоит, смотрит на него.

МАКАРОВ. Что смотришь и молчишь? Включай.
ЛЮБА. Да вот смотрю и думаю, сколько же народу угробили Вы, Сергей Александрович… чтобы стать Государственным Человеком?.. Десять.

Нажимает кнопку и уходит.

• « ДЕВОЧКА И АПРЕЛЬ
• » ПОМПИНИЯ