Вашингтон. 14 апреля 1865 года, страстная пятница. В театре Форда вот-вот начнётся комедия Тома Тейлора «Наша американская кузина». Фауст и Мефистофель входят в зрительный зал.

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Театр — место — лучше не придумать.
Здесь — полумрак, полно народа,
внимание рассеяно по залу
и отвлекается на пустяки, и, словом,
здесь охране не уследить за каждым.

Ф А У С Т: Так, значит, не случайно,
что всё случилось именно в театре?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Конечно!
А где ж ещё, как ни в театре
один спектакль может плавно перейти в другой?!
Сам посуди, где, как ни здесь, возникнуть режиссёру,
который встроит свой сюжет в канву событий,
развернутых на сцене!..

Когда с началом представления свет в зале гаснет,
незримый кукловод возьмёт все нити действа в свои руки,
расставит кукол по местам и заведёт другой спектакль.

…Когда на улице увидел ты афишу
с названием пьесы и списком действующих лиц,
то это пусть тебя не вводит в заблуждение.
В афише видишь ты одно, а там, в театре, будет что угодно.

Ф А У С Т: Согласен.
Те, кто пошёл в театр на Дубровке,
чтоб посмотреть «Норд-Ост»,
не ожидали стать актёрами в другом спектакле.

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: … Я думаю,
что не открою тайны, когда скажу, толпа —
весьма удачно подойдёт для покушения.

Ф А У С Т: Естественно — охране там не уследить за каждым!

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Важней другое…
Она на каждого накинет поводок,
заставит всех плясать под дудку.

Когда шум в зале замолкает и гаснет свет,
когда все взоры обращены на сцену,
у режиссёра возникнет верный шанс
легко осуществить подмену.

Никто и не заметит, и не задаст вопросов!
Как будто, так и надо!
Один спектакль незаметно, как будто бы украдкой,
невольно перейдёт в другой.

В театре, в кассе ты берёшь билет, планируя одно,
а там, на сцене, можешь стать свидетелем чего угодно.
И в этом — магия театра.

Тот режиссёр действительно творец,
когда он сможет зрителей вовлечь в процесс
и сделать их участниками действа.

Естественно, что все повалят валом на спектакль,
в котором режиссёр сумеет каждому из них дать маленькую роль,
когда и зал, и ложи, и балкон становятся участниками пьесы.

А, впрочем,
ты кое-что увидеть можешь сам,
и в полной мере ощутить
благоухание лицедейства.

Свет в зале погас, начался спектакль.

Ф А У С Т: Послушай, что так сильно давит,
как будто всё спрессовано в тиски: и время, и пространство.

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Всё правильно,…
ты, верно, всё подметил…
На этот раз предчувствия тебя не обманули …

Машина смерти закрутила жернова,
подмявши под себя и события, и судьбы,
скрутив их нити в один большой клубок …

Все в этом зале ощущают, что сейчас
должно случится нечто.
Но, обрати внимание, сегодня здесь они —
не столько зрители, —
скорей участники инсценировки.
Они приехали в театр не столько для того,
чтоб посмотреть на что-то,
а чтобы — поучаствовать самим.
Хотя, и посмотреть им будет что …

Такое редко происходит в жизни:
не так-то часто удаётся лично
участвовать в спектакле тем более в таком.
Поэтому, когда им раздавали роли
никто от них не отказался.

И согласись, что если вдруг
тебе когда-нибудь предложат
принять участие в спектакле,
чертовски леденящем кровь
ты тоже не откажешься…

Ф А У С Т: … Что за флюиды пропитали всё кругом?
Я не пойму всё, то ли это запах, …
то ли какие-то вибрации?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Это и есть пьянящие миазмы смерти.
Они действительно везде, все ими одурманены.

Ф А У С Т: А, что такое на лбу у Линкольна?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: А это — метка смерти…

Ф А У С Т: Но почему все к ней так безразличны,
упорно не хотят её заметить, …
А, может, притворяются, что ничего не замечают? …
Но главное — не бьют тревогу!

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Никто не будет бить тревогу:
пьянящий запах смерти — он умиротворяет.
К тому же, все воспринимают эту метку,
как маску в маскараде.

Здесь Линкольн лишь – актёр, такой же, как они,
и метка смерти на его лице —
всего лишь маска к исполняемой им роли …

Да, внешне она не так заметна,
но, все её прекрасно чуют,
и именно она манит к себе
и побуждает повернуться,
и живо наблюдать за президентской ложей …

Интуитивно все всё прекрасно чувствуют,
однако, не всегда внимают голосу предчувствий,
стараясь гнать их от себя. А зря …

А поднимать тревогу?.. Зачем,
ведь все — при деле …
Все в этом зале исполняют роли в одном зловещем шоу,
в котором всё расписано по нотам, …
где каждый строго исполняет полученную роль …

Ф А У С Т: Ну, хорошо,
а где ж убийца Линкольна Джон Бут?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Он тут недалеко на изготовке
ждёт подходящего момента, …
по крайней мере, он так наивно думает.
Хотя, на самом деле, он ждёт отмашки,
не понимая, что он уже давно «под колпаком»,
и «пляшет под чужую дудку».
Здесь он — всего лишь пешка
и ничего не может сделать без команды.

Пока же его номер впереди,
и он смиренно ждёт от кукловода
отмашки для выхода на сцену …

Сегодня бенефис его и Линкольна.
Ему, как бывшему актёру, здесь всё знакомо;
он знает все ходы и выходы в театре
гораздо лучше, чем охрана президента.
И вообще: он всех тут знает, он здесь свой …

Сегодня он и президент здесь не случайно.
Театр — место,
куда сегодня их влекло неодолимо.
Хотя они формально не знакомы,
но что-то не даёт расстаться им друг с другом
и разорвать оковы, связующие их…

Ф А У С Т: … Смотрю я в зал, перебираю лица,
но всё не вижу среди них индейского вождя,
родившегося вновь?..
И, как я понимаю,
он тоже должен быть отмечен меткой смерти?!..

А вообще-то? Кто здесь дирижер?
И кто организатор всех событий?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Быть может,
кто-то, по наивности душевной, подумает,
что, если вождь когда-то посылал проклятие,
то он и есть здесь главный режиссёр,
который всё устроит и покажет?
Но в данном случае такая логика не катит…

Я думаю, что ты не сильно ошибёшься,
коль будешь полагать,
что вождь здесь ни при чём,
что к тем событиям, что совершаться,
он не имеет никакого отношения.

Когда давно индейский вождь
бросал свой гнев на бледнолицых,
конкретно в адрес Линкольна
он ничего не посылал.

Вождю тогда и вовсе было не до него,…
да он его не видел и не знал.

Ф А У С Т: Понятно, …
Линкольн был тогда младенцем.

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: И вообще,
вождя тогда заботили проблемы посерьёзней.
Тогда буквально его жизнь была на волоске,
проснувшись утром, он не знал,
а доживёт ли до заката?..

Если пытаться поискать
причину смерти Линкольна
в воздействии индейского вождя,
то ничего путёвого не выйдет.
Пустое дело искать
в причинах смерти внешние причины.
В своей кончине сам покойник виноват,
а остальные — это так, массовка,
что рада подыграть ему …

А разве здесь в театре
случится что-то из того, чего не ожидали?..

Ведь Линкольн, накануне
уже со всеми распрощался! …
Когда ты распрощался с жизнью,
понятно, смерть уж не заставит долго ждать …

Так что во многом сам он, не подозревая,
сформировал события вокруг себя…

Ф А У С Т: Похоже это так, …
Тогда и вправду многих
одолевали скверные предчувствия…

То, что в театре непременно
должно случиться нечто,
предощущали десятки человек:
и кто приехал на спектакль, и те, кто побоялся.
Не зря же никто из сослуживцев президента,
так не рискнул поехать с ним в театр,
найдя какой-то повод отсидеться, …
хотя он приглашал.

И, более того, они его предупреждали,
чтоб он не ехал, но он их не послушал.

Давно замечено, и люди, а особенно животные
прекрасно чувствуют симптомы прихода смерти.
Когда в порту все крысы убежали с корабля,
то только авантюрный и азартный парень
дерзнет отправиться на нём в поход.

Будь на подлодке «Курск» хотя бы пят`очек крыс,
я думаю, что с ней трагедии бы не случилось.
Они учуяли бы благоуханье смерти
и своим бегством всё красноречиво рассказали …
причём без лишних слов…

… Но всё же,
ведь был же заговор?
Ведь всем известно, что Линкольн
пал жертвой заговора южан?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Ну не смеши!
Какой тут, нафиг, заговор:
артист, контрабандист и двое пьяниц —
вот и все!

Когда всё кончилось, их — горе-заговорщиков,
по быстрому судили и повесили…

Везде вы ищите простые объяснения,
причём, не для того, чтоб вникнуть в суть вещей,
а чтобы самих себя хоть как-то успокоить,
сознанием исполненного долга.

Пусть будет, хоть сто заговоров,
но все они не в состоянии убить,
пока смерть не поставила своей отметки …
Так что, поверь мне
заговор здесь ни при чём.
Он — ширма для отвода глаз,
чтоб скрыть от простаков первопричину,
которую никто не должен знать.

Ф А У С Т: … Я слышал,
по воспоминаниям очевидцев,
что Паркер — охранник Линкольна,
вместо того, чтоб быть сейчас
у входа в ложу и охранять её,
не пропуская никого из посторонних,
зашёл сначала в зал и посмотрел спектакль,
потом пошёл в буфет,
чтоб пропустить по рюмке виски
с лакеем президента и с его кучером.
А вот майор Рэтбоун,
который должен быть сейчас с четою Линкольнов,
не захватил с собою револьвер.
Хорош сопровождающий!
Ну, прямо детский сад!
Откуда несерьёзность и беспечность?!
Ну, как это назвать?!

И, кстати, Паркера за эту
его преступную халатность не осудили даже…

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Да называй всё это зрелище, как хочешь,
ну, хоть — «Спектакль абсурда».
Через 100 лет такая же преступная беспечность
случится в Далласе, при покушении на президента Кеннеди …

… А с этим караульщиком не то, так что-нибудь другое
должно было случиться,
ну, например, его могло бы пропоносить,
и он сейчас сидел бы в туалете …

Сейчас он, по сценарию, мог находиться, где угодно,
но только не на службе…
И вообще, сейчас никто физически не хочет
быть рядом с президентской ложей;

• « НАХЛЕБНИЧЕК
• » Про здоровых и больных.