и, ведь заметь, никто его к тому не принуждает,
не заставляет взгромоздить себе на спину
многопудовый груз, тащить который ему придётся
и в этой, и в последующих жизнях.

Зачем же добровольно делать то,
за что получишь наказание,
за что потом вымаливать прощение?
Зачем сознательно брать на себя грехи чужие,
потом бежать куда-то их замаливать.
Зачем осознанно влезать в дерьмо,
а после лезть из кожи вон, чтоб отчищаться.
Ну, согласись, что это — полный бред!

Коль ты осознанно идёшь на что-то,
имей мужество, в конце концов,
принять возмездие за это в полной мере.

… К тому же, замолить грехи в молитвах
ещё ни разу никому не удавалось.

Ф А У С Т: Так, что же всё-таки, скажи,
им нужно делать, как с этим жить?
Как избавляться?..
Кому молиться?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Обычно говорят: «Молитесь Богу,
Он милостив и даст, что ни попросишь»…
Что, впрочем, небесспорно…

Попробуй обратиться к Азазелу?!

Ф А У С Т: А, кстати, неплохая мысль!
Имеет смысл попробовать.
Веками грешники его о том молили.

Сцена 2

Пустыня. Поводырь ведёт козла далеко в пустыню. Фауст и Мефистофель.

Ф А У С Т: Что за такая странная процессия?
Куда они идут, куда ни глянь — пустыня,
да и кругом народу ни души?..
Да и куда ты, в принципе, пойдёшь в пустыне?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: … Представь себе,
ещё вчера первосвященник
попытался водрузить на этого
ни в чём невинного козла
грехи всего народа …

В великий день всеобщего раскаяния
пред Богом ставились два жертвенных козла
для проведения обряда жертвоприношения.
А, накануне,
каждый исповедал свои грехи священникам,
а те — первосвященнику …
Затем бросался жребий, по которому
один козёл предназначался в жертву Богу,
другой же — Азазелу.
Тот первый сжигался на алтаре,
а вот второму
первосвященник на ухо шептал грехи всего народа.
Затем несчастное, ни в чём невинное животное
выпровождалось далеко в пустыню
на верную погибель.

Пустыня символизировала ад,
козел же — отпущение грехов.
Считалось вроде бы, что он с собою унёс навечно
всё прегрешения народа,
скопившиеся за год …

И так из года, в год …
И, кстати, именно с тех пор
в словесный оборот попало выражение
«козел отпущения».

Ф А У С Т: (указывая на козла) А что, и в самом деле
теперь он бедолага с трудом влачит в пустыню
крест целого народа?..

А вот, скажи? Вот так, навскидку,
как много из грехов
им удавалось на него взвалить,
и сколько их, примерно,
им удавалось на него повесить?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: … Ноль целых, ноль десятых!

Ф А У С Т: И что?
И даже ни одного процента?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Ни одного процента,
ни одного греха!..
Вот только жаль, что божья тварь погибнет зря.

Ф А У С Т: Они, наверняка,
ещё получат и удар возмездия
за то, что погубили невинное животное?..

А, впрочем, я и сам не сомневался,
что их грехи ни при каких условиях
физически
не могут переметнутся с них на этого козла …

И впрямь людская изворотливость безмерна —
не мытьём, так катаньем
пытаются избавиться от собственных грехов!
И ведь додумались же,
подставить за себя невинное животное,
чтоб ну хоть кто-нибудь страдал бы вместо них!

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Но вот со временем
те, у кого с мозгами было всё в порядке,
наверно, всё-таки, хоть как-то стали понимать,
что просто так легко грехи людские
не перекинуть на обычного козла.

Ф А У С Т: Естественно, ведь у животных нет
порочных мыслей и желаний, присущих человеку,
за что их можно было бы наказать!..

А так, ну просто молодцы, —
гиганты мысли,
додумались нас приравнять с козлом!..

Конечно,
у человека и козла найдётся много общего,
к примеру, мы состоим, во многом,
из одинаковых белковых тел,
но не в такой же степени,
чтоб уподобить нас и в мыслях, и в желаниях.
Уж это слишком?!..

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Прогресс идёт.
У них в мозгах настало просветление.

Они всё больше стали понимать,
что человек — сложней животных,
и что его грехи никак не запихнуть
в простую ауру козла.

А вот спихнуть грехи на человека —
вот это в самый раз!

Ф А У С Т: Да, …
на лицо прогресс религиозного сознания:
сначала был козёл, а после — человек.
И, как я понимаю, несчастное животное
и стало тем прообразом мессии, который,
по их задумкам, был должен так же,
взять грехи чужие, и тоже пострадать за них.

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Всё верно.
Мессия — невинный человек, который по идее
был должен тоже на себя принять грехи людские
и так же обрекался на бессмысленную смерть.

Ф А У С Т: Я понял.
И там, и здесь, на самом деле — цель проста,
как валенок,
чтоб кто-нибудь невинный
страдал бы за чужое зло,
за зло, которое не делал.

А, кто конкретно пострадает,
животное иль человек —
уже без разницы!..

А, как сам Азазел относится к затее этой?
Как разумею я, по их поверьям, он главный, —
тот, кто отвечает за устранение грехов?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: Не только!
По представлениям древних
Азазел — многозначительная сущность.
Он демон, чей дом — пустыня,
и дух пустыни, и падший ангел,
и демон, познавший тайну Бога,
злой дух и имя Сатаны.

Ф А У С Т: Но, как я понимаю,
в том ритуале с двумя козлами,
священники, по сути дела,
его поставили в один ряд с Богом.
Здесь он и равен Богу, и противостоит Ему?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: В то время
редко кто из ангелов и духов
мог удостоиться почёта,
чтоб стать в один ряд с Богом,
пожалуй, только Азазел.
Так что, считай, он по масштабу
персона примерно равная Ему …
или вернее — Иегове,
тому интимному и личностному Богу,
которого способен ты постигнуть,
который может дать себя познать.

Ф А У С Т: А Иегова — он моё 8-е тело,
что называют в книгах
Божественным Присутствием?

М Е Ф И С Т О Ф Е Л Ь: … Пожалуй, да.
И, если Бог — в глобальном смысле —
и всеобъемлющ, и непостижим,
то Иегова — он приближен к человеку,
проявлен в нём …
и с Ним ты можешь просто пообщаться…

А, кстати, вот и Азазел.

Ф А У С Т: (обращается к Азазелу, указывая на козла)
Послушай, вот, как они смекнули
попробовать переложить свои грехи на живность.
Мне кажется, что это — невозможно!
Но, как в их воспалённые мозги проникла эта мысль!

А З А З Е Л: На самом деле, — их дело дрянь,
они ж — не дураки и понимают,
что с их грехами надо что-то делать.
Грехи же не могут собираться где-то
до беспредельности.
Когда-нибудь у сил небесных
терпение и в самом деле лопнет,
и за грехи придёт расплата.
Поэтому естественно стремление,
хоть на кого-нибудь их перекинуть,
да вот хотя бы на вот этого козла …

Какая-то сермяга в этом есть:
животные и человек — живые
и, значит, в них должно быть что-то общее.

В конце концов, они решили попытаться.
Авось получится!

Ф А У С Т: Но человек устроен в сотни крат сложнее,
и в ауре животных нет высших тел,
что есть у человека?

А З А З Е Л: Да человек устроен посложнее,
и в ауре животных нет структур,
что есть у человека.
А чтоб понять всё это,
совсем не надо быть гигантом мысли,
об этом можно просто догадаться…

Но страх неотвратимого возмездия
их припирает к стенке
и понуждает их хоть что-то предпринять …

А, в принципе,
пытаться переложить грех на животное —
пустое дело, примерно то же,
как попытаться закачать в булыжник воду или газ.
Ты же понимаешь — это невозможно.
Они могли бы с тем же результатом
пытаться перебросить
свои грехи на камень.
Это примерно будет то же,
что водружать грехи на этого козла.

Ф А У С Т: Я понял.
Грех, как многомерная структура,
физически не может разместиться
в простейшей ауре животных
ни целиком, ни частью,
там для него физически нет места.

И если бы служители религиозных культов
побольше изучали сущность человека,
они бы не пытались это делать,
им не пришла бы в голову
такая экзотическая мысль.

А З А З Е Л: Пришла бы.
Всегда хватало тех, кто был не прочь,
переложить бы на кого-нибудь возмездие
иль перекинуть на кого-нибудь свой крест.
Пусть тащит два креста — и свой, и мой!
Не обессудь,
но такова уж человеческая сущность!
Вся жизнь их — беспробудный грех …

Они, конечно, могут призывать меня,
но я им ничего не должен
и в этих игрищах я не участвую.
Они, конечно, могут
нафантазировать по поводу грехов
всё, что угодно,
но их фантазии останутся при них …

Детишки лепят куличи в песочнице,
а эти дети играют в игры в отпущение грехов…

И вообще,
наивность и абсурд людские — безграничны!
Они наивно думают, что могут
какой-то ритуальной жертвой
купить себе поблажку, не понимая,
что тот козёл или баран,
которого они приносят в жертву Богу,
уже исконно создан Богом
и от рождения Ему принадлежит.
Скажи мне, как ты можешь
подарить другому вещь, которая
уже Ему принадлежит?

Ф А У С Т: Но предки их
веками преподносили жертвы духам,
вымаливая, что-то:
дождь в засуху или удачу на охоте?!

А З А З Е Л: Они дарили жертвы астральным сущностям.
Но Бог — Он не астральный дух…

Не беспокойся:
Бог не нуждается ни в чём земном.
Он гармоничен и обладает всем, чем надо.
Он не нуждается ни в чём земном нисколько,
ни в жертвах, ни в молитвах.

Земное нужно вам!…

А, что касается астральных сущностей.
то надо понимать,
что человек по сути —
в сто крат могущественней их —
тех духов, которым поклоняется.

И эти духи с изумлением смотрят,
не могут всё понять,
зачем людишки к ним взывают,
и молятся по глупости,
и для чего приносят жертвы,
когда они и так всё могут сами …

Ф А У С Т: Ну, хорошо,
а можно ли мне с кем-то из высших сил договориться.
Они же существа разумные и, несомненно,
у них есть некий интерес к тому,
что происходит на земле.
И, я так думаю, вполне найдётся кто-то,
кто мог бы подрядиться
на выполнение какого-то задания,
договориться с ними,
«ты — мне, а я — тебе»,
на неких взаимовыгодных условиях?

• « НАХЛЕБНИЧЕК
• » Про здоровых и больных.